Грани реальности

Андреева Марина Анатольевна

Пожимаю плечами. А что тут скажешь? И вообще…

— Знаете, как особо отличившаяся студентка гимназии, я хотела бы тоже попросить не лезть в мою личную жизнь, — прозвучали мои слова грубовато, но что делать, если меня уже всё в целом угнетает, мне тяжело, я устала!

— Да, да, — вмиг согласился ректор. — Я, собственно, по поводу чего пришёл-то. Ваш амулет… не тот, что великим Кхёрном подарен, а тот, что сегодня на вас Артон надел. Это очень сильная вещь. Их во всём мире всего три. И обладать им насколько полезно, настолько и опасно. Однако о его свойствах известно немногим. Вы знаете, что он даёт?

Устало

мотаю головой. Да, узнать надо бы, но что за привычка у меня в последнее время притягивать неприятности? Вот и этот подарочек с двойным дном, оказывается. Трясись теперь и за него, и за собственную шкуру. Ну хоть имя синеглазого божка узнала — Артон, и то польза. А ректор начал поудобнее устраиваться в кресле. Видимо разговор нас ожидал долгий…

— И что же это за вещица, господин ректор, — направила я гостя в нужное русло.

— Артон для юных девиц — опасный бог, — всё же издалека начал пожилой человек. — Кстати, у вас зачтены магии огня, воды, земли и стихийной защиты. А вот любовную, бытовую, ветер… — так и хотелось сказать: «Её тоже!» — …ещё некоторые дисциплины и, конечно же, историю вы и будете изучать. Так я это к чему? Ах да, Артон… бог плотской страсти. В принципе, все боги пантеона едины, но у каждого есть своё пристрастие, и это накладывает отпечаток на манеру поведения. Он справедлив, силён, но что касается физического влечения — неустойчив. Сказал бы — будь настороже, но противиться ему всё равно невозможно.

М–дя. Теперь ясно почему моя вторая ипостась сошла с ума и подавила человеческий разум. Вот только легче от этого всё равно не стало.

— Ваш амулет является одним из сильнейших артефактов. Он дарует обладателю огромный энергетический запас, многократно усиливая владельца и нейтрализуя откаты. Но, как и у всех вещей такого рода, у него имеется побочное действие. Из-за которого амулет прозвали «истинное чувство». И речь идёт не о духовных качествах. Имеются в виду именно низменные психологические и физиологические потребности, которые обычно подавляются разумом.

Внутри всё похолодело. Так вот почему вторая ипостась сумела одержать вверх. Так вот чего изначально добивался этот божественный кошара! Рука неосознанно потянулась к шее в попытке снять подлый подарок. Вот только замка на поддерживающей амулет цепочке не оказалось. Вообще было непонятно: как она наделась-то? Она как слегка ослабленная удавка плотно охватывала шею, но дискомфорта не доставляла и дыхание не затрудняла.

— Снять её не удастся, — заметив мои трепыхания, со вздохом известил ректор, и поймав мой недоумённый взгляд, пояснил: — Снять сможет либо тот, кто надел, либо… либо с вашего бездыханного тела.

— Оптимистично… — тихо прошептала я.

Казалось, эта штука живая и в один не самый прекрасный миг может затянуться потуже и всё. Очевидно, мой страх явственно отобразился на лице, и этот заботливый пожилой человек, произнёс:

— Вы добрая, хорошая девушка. А истории прежних владельцев амулетов, мягко говоря, жуткие. За ними охотились не ради артефактов, а для того, чтобы предотвратить творимый кровавый беспредел. Всё самое тёмное в их владельцах вылезало наружу, помноженное на неимоверную силу, даруемую артефактом. Уже несколько тысячелетий все три предмета считали безвозвратно утерянными. И вот один из них оказывается во владении студентки нашей гимназии. Здесь вы будете в безопасности. Мы усиливаем защиту периметра.

Ректор немного помолчал, но и прибывающая в шоке я тоже не знала, что сказать. Встав, пожилой человек ободряюще улыбнулся, и направляясь к двери, на ходу произнёс:

— Вы не из нашего мира и могли не знать. Наш долг предупредить.

— Спасибо, — только и смогла выдавить я.

Побрела в спальню, да так на пороге и застыла. Этот разгром… Да и вообще помещение в целом напоминало о побывавших здесь богах. Не особо задумываясь (может амулет подействовал?), я создала портал, и шагнув внутрь, очутилась на кухне родительской «элитки» и под прицелом метающего не самые добрые взгляды отца уставилась на выронившую из рук кружку, жутко побледневшую маму.

— Нам надо поговорить! — заявила я.

И что на меня нашло? Ведь хотела же провернуть всё аккуратно, без шокотерапии…

— Как ты посмела заявиться сюда таким образом! — вместо приветствия взревел явно взбешённый отец.

— И тебе привет, папуля, — бросаясь к начинающей подозрительно сползать на пол маме. — Не держал бы меня и маму в неведенье, никаких проблем не возникло бы! — выпалила и, мельком взглянув на отца, отметила, что он явно в замешательстве.

— С кем ты связалась? Мать сказала — у тебя роман, ты куда-то укатила… но чтобы туда?! Откуда это синее пламя? Кто посмел таким способом тебя перемещать?

— Тебя именно это интересует больше всего? Не то, что по твоей вине я двадцать лет не знала о своей истинной природе и возможностях. Не то, что мама до сих пор не подозревает, кем является на самом деле. Для тебя важно лишь это?

Мама пришла в себя, и упёршись локтями в столешницу, закрывая руками лицо, молчала. Воспользовавшись тем, что она, в отличие от отца, не смотрит, я устроила для него маленькое показательное шоу: выставив указательный пальчик, зажгла на кончике небольшой синий огонёк, дунула, словно желая потушить, и оторвавшееся пламя, начиная разрастаться, увеличилось в объёме, приобретая форму символического сердечка.

— Портал тоже твоих рук дело, — не столько спросил, сколько уточнил отец.

Киваю. Молча жду продолжения. И вдруг замечаю промелькнувшие в его глазах знакомые фиолетовые всполохи.

— Эмг… и что это было? — вопрошаю, и теперь непонимание светится уже во взгляде отца. — Твои глаза. Они горят. Почти… почти как у богов.

Мама отрывает руки от лица и как-то странно смотрит сначала на меня, потом на мужа, затем обхватывает свои плечи руками, и наконец-то спрашивает:

— Вы ничего не хотите мне рассказать?

Молчу. Надеюсь, что отец начнёт первым, но он не спешит.

— Мам… наш мир не единственный…

— По телевизору об этом немало говорят. И что?

— Магия реально существует, — добавляю, а она кивает соглашаясь. Вот только понимает ли, о чём я? Вопрос спорный, но я продолжаю: — И ты наследница трона в одном из государств на планете Карпег.

Отец дёрнулся от этих слов, мама же загадочно улыбнулась и всё. Как хочешь, так и понимай. Могла она, в четырёхлетнем возрасте очутившись здесь, помнить о том, что было до? Может да, а может и нет. Тогда что значит эта улыбка?