Грани воды
Шрифт:
Услышав эту деталь, Бекка сразу поняла, насколько она важна для всей картины отношений Эдди и Шарлы. Однако самой большой странностью по-прежнему оставались маленькие одежки. Кто-то не рассказывает всей правды!
Глава 29
Бекка быстро добралась до Лэнгли. Она была горда тем, насколько хорошо стала ездить на велосипеде. Дополнительным плюсом этого вида транспорта было то, что она скинула весь свой лишний вес. Когда она ловила шепоток Дженн Макдэниелс «Толстозадиха» или когда Дженн называла ее Жирдяйкой, она твердо знала, что теперь
Она проехала через городок. Местом ее назначения был дом Дианы Кинсейл. Приехав туда, она увидела Диану в загоне для собак. Ее пять псов носились по газону перед домом, а сама Диана сгребала их какашки лопатой в ведро.
День был отличный – единственный погожий день за весь март, который, как начала понимать Бекка, на северо-западе Тихоокеанского побережья длился три месяца. И он состоял из бесконечного дождя, а даже если дождь не шел, то небо было серым, или стоял туман, или дул порывистый ветер. Все понемногу становилось зеленым и цветущим. Однако бывали такие моменты, когда зелень и цветы не компенсировали отсутствие солнца и тепла.
При виде въехавшей на аллею Бекки собаки Дианы радостно залаяли. Они подбежали и окружили ее. Пудель Оскар, как всегда, остался в отдалении: слюнявый энтузиазм остальных был ниже его достоинства. Однако он подставил Бекке свою мягкую шевелюру на макушке для почесывания. Когда она направилась к конурам, он последовал за ней.
– Помочь? – спросила она у Дианы.
Диана приостановилась, опираясь на лопату.
– Есть вещи, – заявила она, – которые выходят далеко за рамки дружеских отношений, и просьба другу помочь сгребать собачьи какашки относится к их числу.
То, что Диана употребила слово «друг», согрело Бекке душу. Она посмотрела на древесные опилки, которые покрывали землю в окруженном невысоким забором загоне, и сказала:
– Пять собак много какают.
– Можешь мне поверить: в следующий раз я заведу в качестве любимцев мышей-полевок. – Диана снова принялась убирать какашки. Она спросила: – Что тебя сюда привело?
Бекка начала с тюленя, Энни Тэйлор и погружения. С погружения она перешла на Айвора, а с Айвора – на Шарлу. Диана прожила на острове уже больше тридцати лет. Если Айвор солгал насчет Шарлы, то Диана скорее всего сможет это определить.
– Дети? – переспросила Диана по окончании рассказа. – Нет. Насколько я знаю, у нее никогда не было детей. Не исключаю, что она могла родить ребенка, будучи подростком. Но тогда она жила в Оук-харбор, и если действительно родила, то скорее всего отдала ребенка на усыновление. Но если такое и было, то мне она никогда об этом не говорила. А в чем дело, Бекка? Что происходит?
– Она кажется грустной, вот и все, – ответила Бекка.
Тут Диана выгнула бровь. Бекка прекрасно поняла, что означает эта выгнутая
Тогда Бекка рассказала ей про одежку: три комбинезончика, а еще маленькие футболки и обувь. Реакция Шарлы оказалась логичной:
– А ты уверена, что сундук принадлежал Шарле? Если он стоял в курятнике, то мне кажется более вероятным, что он Айвора. Или что они с Шарлой пользуются им вместе. А у Айвора есть дочь. Стеф. Она живет в Виргинии.
– Нет, – возразила Бекка. – В сундуке были только вещи Шарлы. Фотографии, одежда и все такое.
– Тогда это интересно, правда?
– И мне подумалось… Ну, ты не чувствовала чего-то, когда была с ней?
Она не решалась более открыто говорить о способности Дианы к прикосновениям и о том, что происходило, когда она дотрагивалась до другого человека.
– Я ощущала глубокую печаль, – ответила Диана, – которую ты и сама в ней заметила. Но у меня всегда было ощущение, что у Шарлы множество поводов для печали.
– Потому что она была замужем за Эдди Беддоу?
– Это было началом, да. Но я подозреваю, что на это наложилось еще много всего.
Но что именно означало это «много всего»? В данном случае Диана больше ничего не пожелала говорить. Бекка нисколько не сомневалась в том, что известно ей гораздо больше. Не было сомнений и в том, что Диана полагает: Бекка Кинг намерена выяснить это самостоятельно. Бекка размышляла над этим, крутя педали, до того момента, как оказалась у мотеля «Утес». Здесь дальнейшие размышления тут же были забыты: свернув на Камано-стрит, она увидела заброшенный участок рядом с парковкой мотеля.
Там Деррик и Джош отыгрывали роли Старшего Брата и Младшего Брата. В дальнем углу они сооружали какое-то убежище, для которого требовались строительные отходы и забивание множества гвоздей. Откуда-то доносился громкий рэп.
Бекка подумала: вот и еще нечто, чего она избегала. Ей не хватало отваги встречаться с Дерриком, однако она понимала, что обязана кое-что ему сообщить. В итоге он возненавидит ее еще сильнее, но раз уж между ними все кончено, то ничего еще более страшного она уже не предвидела.
В результате она поставила велосипед на краю участка и прошла по молодой траве, которая только начала расти. Джош заметил ее первым и закричал:
– Эй, Бекка! Смотри-ка, что мы строим! Будет круто!
Она храбро помахала ему рукой. Деррик, заколачивавший гвоздь в доску, бросил на нее один взгляд – и все. Она чуть было не развернулась на месте и не отступила при виде холода у него глазах. Однако она заставила себя идти дальше и послушно восхитилась сооружением, массу достоинств которого Джош ей объяснил. А потом она сказала мальчугану:
– Можно я секунду поговорю с Дерриком?
Джош перевел взгляд с нее на Старшего Брата и сказал:
– Только не долго, ладно? А то нам надо работать.
Бекка пообещала:
– Недолго.
Не похоже было, чтобы Деррик был в восторге от необходимости с ней говорить – и Бекка его в этом не винила. Она страшно облажалась, достав спрятанные письма к его сестре. Ее действие привело к тому, что теперь письма потеряны, и она вполне понимала, почему о прощении за этот проступок не может быть и речи.