Граница джунглей
Шрифт:
Он знал, что это будет единственный удар. Выдра нарушит сценарий схватки, предписанный Клопски, и лишит полноценного удовольствия миллиард моральных уродов, наблюдающих за шоу. Трудно назвать гуманным удар, ломающий череп, но все же это подобие человечного решения проблемы – убить свистуна одним быстрым движением. А потом уже сделать вид, что борешься с ним, и бьешь его головой о дерево, и перегрызаешь ему глотку. Для несчастного зверюги уже все равно – душа его полетит в деградантский рай. По крайней мере, он не будет долго мучиться, и грех Выдры, убившего невинное существо, будет не столь тяжким.
«Простите меня, ачачилас. Этот зверь – не жертва вам. Жертвы будут потом, подходящие жертвы».
Выдра ударил.
Кулаки не были излюбленным орудием Выдры, однако ему приходилось несколько раз убивать ударом в висок –
– Ч-черт, – шепотом произнес Выдра, в надежде, что сей звук будет отфильтрован камерами и не попадет в прямой эфир. Отчаянно хотелось потрясти ушибленной рукой, но жест этот был слишком человеческим, даже киношным. Выдре предстояла другая роль, рано еще ему было расслабляться. Он схватил свистуна за руку и за ногу, крутанулся вокруг оси и выкинул тело на поляну. Зубастый шлепнулся оземь безжизненной тушей. Рано, Зубастый, рано. Тебе еще предстоит поиграть живого. Выдра собирался подтащить труп к дереву, помутузить его затылком о ствол – примерно как в той драке, что уже видел, в манере Варана, а потом изобразить, что рвет зубами сонную артерию врага… боже, ну и дерьмо. Приложить бы вот так самого Клопски – понял бы тогда. Да нет, ничего не бы он не понял. Такие не понимают ничего, кроме того, что у них есть деньги и они могут купить за свои вонючие трилионы кредов все, что угодно. Иллюзорный мир, сотканный из сияющих, созданных ими же призраков, крутится вокруг них, и они управляют им движением нечистых пальцев. Именно для таких, как Клопски, существует элиминация – потому что никому дано встать выше закона. Во всяком случае, на Земле – никому…
Выдра загреб в горсть нечесаную шевелюру и ухо мертвого Зубастого, рывком поднял тело свистуна с земли, придав ему относительно вертикальное положение. Левой рукой он поднял лапу деграданта и положил себе на поясницу. Со стороны, должно быть, это напоминало танец двух гомосексуалистов – одичавших, обросших и потерявших человеческий вид. Выдра хотел, чтобы это походило на жестокую борьбу живых деградантов… следует признать, что получалось у него не слишком убедительно. Пардон, господин Клопски, не так просто привести в адекватное движение труп, попробовал бы ты сам сделать бы такое…
Зубастый взревел, распахнул глаза, оскалил клыки и попытался вцепиться Выдре в горло.
Выдра не был слабонервным. Он не испугался, рефлексы не дали ему сделать это. Череп деграданта, оказавшийся слишком крепким – вот что не давало ему расслабиться, исподволь держало в ожидании подвоха. Было у Выдры подозрение, что зверь умер не до конца. И поэтому в следующую долю секунды Выдра рывком оттолкнул от себя Зубастого, не дав вонзить клыки в шею. Когти деграданта проскребли по спине, оставили глубокие царапины, но все же не смогли вцепиться, соскользнули. В следующий краткий миг Выдра ударил Зубастого коленом поддых. А потом закрутил ухо свистуна, сжатое в пальцах, провернул его до отказа, чувствуя, как хрустят хрящи и лопается кожа. Зубастый завизжал и упал на колени. Выдра рубанул его ребром ладони по шее – удар совсем уже не деградантский, ну да некогда думать, затем отпустил ухо и с размаху пнул в ребра. Грудная клетка свистуна хрустнула, ребра сломались. Двух таких ударов было бы достаточно любому человеку, чтобы скорым поездом отправиться на небеса. Но Зубастый человеком определенно не был – он откатился в сторону, вскочил на ноги, в несколько прыжков пересек поляну и нырнул в заросли.
Выдра стоял оцепенело, опустив руки, и с трудом переводил дыхание. Он чувствовал себя палачом, не сумевшим с десяти ударов перерубить шею приговоренного. Чувствовал себя мерзавцем и садистом.
Ничего себе быстрое гуманное убийство получилось. Жестокое избиение и никакого результата. Можно, конечно, надеяться, что свистун с такими травмами далеко не уйдет – умрет от внутренних кровоизлияний через пару часов. Но надеяться не стоит.
Вот, значит,
Голос раздался в ушах Выдры, он вздрогнул и оглянулся – ему показалось, что Клопски явился на поляну собственной персоной. Мгновение спустя он понял: включили звук с трансляции шоу.
– Мы наблюдаем с вами небывалый случай, господа! – возбужденно проорал Урия Клопски. – Казалось, Зубастый уже умер, но нет, он ожил и даже сумел удрать с поля боя! Каков зверь, такой живучести можно только позавидовать! Но и наш новый герой, Молот, совсем не плох – отдадим должное его боевым качествам. Он только что продемонстрировал нам нечто потрясающее – экстраординарная даже по деградантским меркам скорость, приемы боя, отдаленно напоминающие человеческие. Возможно, дальний предок этого мутанта был чемпионом Южной Америки по джиу-джитсу или чему-нибудь там еще такому местному, какой-нибудь борьбе индейских героев, обжевавшихся листьев коки. А это бесподобное метание камней – мы и представить себе не могли, что такое возможно! Мы знаем, что деграданты применяют примитивные орудия труда – палки, камни и всякое такое прочее, но наши научные консультанты уверяли, что в драках свистуны не используют ничего, кроме своих страшных конечностей и жутких-прежутких зубов. Как видим, это не так: только что на наших глазах Молот расстрелял своего врага камнями, как Давид Голиафа, только разве что без пращи, хе-хе. Что это означает? То, что ошиблись наши профессора, или что Молот оказался умнее, чем мы представляли? Может быть, Молот – именно тот, у кого есть шанс стать настоящим человеком? Я думаю, господа телезрители, скоро мы это узнаем. В нашем реалити-шоу вас ждет еще много таинственных загадок и феноменально интересных ответов. Таково изучение жизни диких животных: оно преподносит сюрпризы на каждом шагу. И мы с вами, мои дорогие, выступаем сейчас в роли естествоиспытателей. Мы не просто смотрим, как несчастные мутанты подчиняются зову инстинкта и убивают друг друга, мы узнаем о них новое каждый день, каждый час…
«Эк его несет! – подумал Выдра. – Умеет же языком молоть, гаденыш. Сейчас непременно скажет, что шоу создано для того, чтобы спасти деградантов».
– Еще раз напоминаю вам, дорогие зрители, – немедленно заявил Клопски, – деньги, которые мы зарабатываем на шоу «Битва деградантов», не являются для нас самоцелью, ибо большая часть их пойдет на спасение новоандских свистунов. Наше шоу одобрено и лицензировано Этической комиссией Трансгалантической Унии, сопровождается консультациями ведущих экзобиологов Земли, и мы надеемся, да нет, что там надеемся, мы просто уверены, что в конце концов нам удастся довести до совершенства антидот и превратить всех деградантов в настоящих, полноценных людей…
– Эй, Выдра! – сухой голос Нортона наложился на экзальтированные выкрики Клопски. – Ты чего стоишь столбом? Думаешь, сделал работу и можешь отдыхать? Рассчитываешь, что Зубастый откинет копыта сам по себе? Не надейся. Если он умрет где-нибудь в кустах, мы будем считать, что ты халтуришь и отлыниваешь от работы. Ты должен прикончить его принародно – красиво и жестоко. Найди его и добей. Если ты меня понял, подними правую руку.
Выдра поднял руку. Очень хотелось ему показать неприличный жест, но он сдержался. Не он диктовал здесь правила, и не время было проявлять строптивый нрав. У Нортона не забалуешь… Ладно, ладно, Зубастого придется добить, от этого никуда не деться. Только бы удалось сделать это быстро, без грязи, без жестокости…
Выдра закрыл глаза и увидел отца. Хорхе Уанапаку стоял перед каменным алтарем на небольшой площадке на склоне горы. Овцы паслись невдалеке, щипали траву, создавая своим присутствием удивительно безмятежный фон. Хорхе был одет в старое бурое пончо, цветастая шапка йатири сидела на его голове, седые волосы ниспадали до плеч. Отец держал в руках пятимесячного ягненка, на алтаре лежали початки маиса, чаши с вином и нож.
– Томас, я не знаю, где ты и что ты делаешь, – тихо, почти беззвучно сказал йатири. – Но я надеюсь, ты знаешь, что делаешь.