Граница миров

Ясиновская Ирина

— Только попробуй! — прошипела Яровитовна, и ее верхняя губа вздернулась, обнажая белоснежные клыки, — Я с тебя потом шкуру этой же секирой спущу!

— Тогда рассказывай!

— Дед меня заставил, — буркнула Алура, отворачиваясь и ерзая в седле, словно вспомнив о том, как Перун ее заставлял. Всем в клане Световида было известно, как Перун обходился со своими детьми и внуками — сек розгами в любом возрасте. А рука у старика была тяжеленная.

— И давно? — Стефания все еще сдерживала смех, по с каждой минутой это становилось делать все труднее и труднее.

— С полгода назад, —

бросила Алура и пришпорила свою белоснежную кобылку Вьюгу. Вырвавшись вперед на три корпуса, Алура оглянулась и, что-то раздраженно пробормотав, натянула поводья. Удаляться от Стефании больше чем на пятьдесят шагов она почти никогда себе не позволяла за все шесть дней пути.

— А чего это он тебя заставил-то? — Стефания попыталась не рассмеяться, но не удержалась и прыснула. Ей было невероятно смешно, едва она представляла себе, как Перун хлещет розгой по белоснежному заду голосящей Алуры. Сама же Перунова внучка это не считала столь забавным, и взгляд, каким она одарила веселящуюся Огнянку, был сродни полярным льдам, но, пожалуй, на несколько порядков холоднее.

— Не был бы он мне дедом… — буркнула Алура, сдерживая Вьюгу, чтобы Стефания могла ее нагнать. Всем было известно, что единственным, чей авторитет для Яровитовны был непререкаем, — был ее дед Перун, и на него она не могла долго злиться и обижаться, хотя розгами он свою внучку порол примерно раз в полгода, то есть каждый раз, когда она появлялась в Небесном Доме. Иногда, если не находилось повода, то порол для профилактики. Стефания, никогда не испытывавшая на своей шкуре такого наказания, никак не могла понять, почему Алура терпит, а сама воительница не спешила пояснять.

— Сказал, что традицию нарушаю, — заговорила Алура через какое-то время привычным ледяным тоном, лишенным всяких эмоций, но щеки ее продолжали пылать. — У него, мол, золотая секира, у Яровита платиновая была, у тети Магуры — серебряная, а я чего-то не по правилам живу, с двумя клинками расхаживаю, будто Локи какой. И потребовал, чтоб я себе тоже секиру приобрела. Так что…

— У тебя секира из чего? — Стефания напряглась, надеясь услышать название какого-нибудь необычного сплава или металла, но Алура ее разочаровала:

— Сталь. Всего лишь сталь. Хоть здесь я на поводу у деда не пошла.

Насколько Стефания знала Перуна, это уже было большим достижением. Перечить вспыльчивому и скорому на расправу старику никто бы не стал, даже сам Световид. Пойти наперекор — означало получить порку. Рассказывают, что еще до рождения Стефании и Световид удостоился такой чести — быть выпоротым самим громовержцем. Перун был справедлив, но мог иногда и погорячиться, а со своими детьми да внуками вообще не церемонился. Чуть что — снимай штаны. Стефании это все было непонятно, но даже она почувствовала частичку той гордости — секира из стали, а не из чего-то экзотического и жутко дорого! Вот как! Деда вокруг пальца обвели!

Огнянка негромко рассмеялась и тут же примолкла, поймав на себе злой взгляд Алуры. Воительница неодобрительно покачала головой и оглянулась назад, словно что-то почувствовав. На ее лице не дрогнул ни один мускул, но что-то изменилось во взгляде, а пальцы привычно ослабили плотно затянутую петлю, удерживающую секиру на поясе.

— Нагоняет нас кто-то, — отрывисто бросила воительница. — Двое. Молодые. Один светловолосый, другой — темненький.

Огнянка оглянулась и изумленно покачала головой. Сама она различила только две точки на горизонте, а Алура, наверное, могла и больше про всадников сказать, чем посчитала нужным сообщить.

Тем временем всадники приближались. Стефания и Алура, остановив своих коней, спокойно ждали. Точнее, это они выглядели спокойными, но Огнянка уже успела свить сложное огненное заклинание, а Алура едва приметно и нежно поглаживала обух своей секиры. Пальцы то и дело пробегали по хищному крюку и замирали на знаке Алуры — колесо или снежинка из шести переви-тых листьями какого-то растения молний. Голубые глаза дочери Яровита не выражали ровным счетом ничего. Она только раз бросила взгляд на придорожные кусты, но Стефания могла поклясться, что Алура уже оценила рельеф местности и наметила пути отступления.

Через несколько минут всадники приблизились настолько, что Огнянка смогла их узнать. От удивления она распахнула рот и глупо захлопала глазами. Алура едва приметно нахмурилась и вопросительно уставилась на Стефанию, уловив распустившиеся нити заклинания, но в то же время она продолжала краем глаза следить за приближающимися Одди и Дорн.

— Это друзья, — выдавила Стефания, когда оба парня оказались в пределах слышимости. Алура кивнула, но не убрала руки с секиры, продолжая ласково оглаживать орнамент на краю лезвия. Она даже петлю покрепче не затянула, оставаясь в полной боевой готовности. Хотя Стефания не была уверена, что даже плотно прикрученная к ремню секира остановила бы Перунову внучку хоть на миг. Скорее всего, она сорвала бы оружие вместе с ремнем, если не с брюками.

— Я же сказала тебе, что это друзья! — взорвалась Огнянка гневным выкриком, но тут же осеклась под холодным и спокойным взглядом Алуры.

— Я обеспечиваю твою безопасность, — негромко проговорила она, глядя на Стефанию холодно и равнодушно…

Но оттого, что Огнянка разглядела за этим спокойствием — тот самый небесный огонь, глубоко и прочно скрытый где-то в глубинах души Алуры, — ей захотелось забиться куда-нибудь подальше, сжаться и молиться только о том, чтобы Перун отхлестал ее покрепче розгами. Это было бы более легким наказанием, чем находиться под взглядом Алуры, вздрагивая от каждого ее тихого, исполненного ледяного спокойствия слова, произносимого слишком, слишком четко, словно Яровитовна разговаривала с несмышленым ребенком.

— …Я всего лишь обеспечиваю твою безопасность, а не подчиняюсь твоим приказам. И буду делать то, что сочту нужным я, а не ты. Тебе все ясно, Стефания Огнивовна?

— Да, — Стефания тяжело сглотнула и перевела взгляд на остановившихся в метре от них Одди и Дори. Оба парня изумленно пялились на Алуру и хлопали глазами. Выглядели они донельзя глупо.

— Женщина с секирой… Ну и ну… — с ухмылкой, почти слово в слово, повторил Дори слова Пака, и Алура немедленно гордо вздернула подбородок. — Звучит почти как женщина с веслом…