Граница обещаний: мы разные
Шрифт:
Александр знал, что рождение детей с абсолютно идентичными способностями – большая редкость, поэтому изучил эту парочку детишек более внимательно.
Их родители – Андрей и Елена Чугуновы, одарёнными не были, потому до последнего надеялись, что им повезёт, что их дети будут обычными. Но несколько дней назад дети проявили свой дар, и родителям ничего не оставалось, кроме как ждать их в отделе следствия, расследующий дела одарённых людей, куда их уже везли прямо из детского сада, где они устроили погром. Это были вынужденные меры, хотя терять
Автомобиль остановился, и Александр вышел из него. Около входа в центр его встретил помощник врача данного медицинского центра, который и должен был провести усыпление сегодня.
–Всё готово к действию, – доложил он.
–Отлично. Пошли, быстрее начнём – быстрее закончим, – на губах агента отобразилось жуткое подобие улыбки.
Двое поднялись по лестнице. Всё в этом центре так и кричало о стерильности помещения: блестящие полы и стены, запах лекарств. Никто не знал, что именно здесь и убивают опасных для общества людей.
Александр вошёл в холл третьего этажа. Он увидел своих подчинённых – Семёна Щербакова и Эдуарда Кравченко, которые стояли в коридоре, наблюдая за пятнадцатью детьми. Все ребята были абсолютно одинаковы – после того, как от них отказывались родители, детей переодевали в абсолютно одинаковую дешёвую одежду – серые рубашки и брюки, сшитые явно наспех и без особого усердия.
–Вон та, – указал Эдуард Семёну, который записывал всё в документ, на девочку с чуть пушистыми рыжими волосиками, – Милана Юрьева, четыре и восемь, способность – аннигиляция.
Семён записал информацию о девочке и с грустью взглянул на неё. Маленькая Милана сидела со связанными руками в плотных больших перчатках, но, казалось, была абсолютно спокойна. Через несколько минут в неё уже введут смертельно опасную инъекцию, и малышка закроет глаза навсегда, как и все, кто был здесь.
–Даже не верится, что эта девочка может уничтожить всё, что угодно одним лишь касанием…
–Не верь внешности, – мгновенно ответил подчинённому Александр, – потому-то она и связана. Её руки могут превратить абсолютно всё здесь и даже нас в пыль!
Семён вздохнул и продолжил записывать информацию о поступивших детях под диктовку коллеги.
В это время родители несчастных Алисы и Серёжи пытались успокоить всех тех детей, кому было некомфортно без своих мамы и папы. В отличии от многих других ребят, маленькие брат и сестра сидели тихо, прижавшись с двух сторон к Елене, которая укачивала на руках мальчика, который очень громко кричал и плакал.
–Маленький, не бойся, – мягко говорила она, пока по её щекам стекали слёзы, – тебе не сделают больно, обещаю, – она одёрнулась, поняв, что сказала очередную ложь. Больно будет, даже сейчас больно. Больно осознавать, что с этими детьми в их последние минуты жизни не будут самые близкие люди, больно от того, что понимаешь несправедливость этого мира.
Мальчик не успокаивался, наоборот, начинал кричать ещё больше, словно предчувствуя что-то плохое.
–Елена, Андрей, спасибо вам за помощь и сотрудничество, – к несчастным родителям подошёл Александр Наравин, – это ценно. Понимаю, что тяжело расставаться с детьми, но это ради общего блага, – эту речь он говорил каждый раз, когда родители провожали на казнь детей.
–Знаем, знаем, – ответил ему Андрей, стараясь не смотреть на свою плачущую жену, которая и слова вымолвить не могла, лишь кивала, – пожалуйста, прошу об одном: сделайте так, чтобы они не мучились. О большем просить не смею, Александр Сергеевич, – он потупил взгляд в пол.
–Инъекция приводит к смерти за период от пяти до, максимум, пятнадцати минут. Это достаточно быстро для полной остановки сердца, – закончил Александр и вошёл в медицинский кабинет, где его уже ждали два сотрудника центра.
–Всё готово. Приводите детей по одному.
Елена и Андрей не решились провожать каждого ребёнка до конца его недолгой жизни. Маме двойняшек казалось, что она сойдёт с ума, если увидит полные отчаяния глаза не только собственных, но и ещё тринадцати чужих детей.
Серёжа и Алиса были в самом конце списка, после них была только самая опасная из данной партии одарённая – Юрьева Милана. Её аннигиляция позволяла буквально расщеплять любую материю на молекулы – таким образом девочка нечаянно убила свою мать, а её отец, недолго думая, отдал Милану на верную смерть.
Первой по алфавиту из пары была Алиса, после неё шёл брат. Дети были спокойны, ведь рядом были их мама и папа, хотя из кабинета то и дело доносились звуки плача.
Елена следила за очередью и в последний раз обнимала своих детей.
–Первый, – в кабинет провели маленького мальчика с карими глазами по имени Гриша Абрамцев.
Через десять минут, что было достаточно долго, вызвали вторую девочку – Алину Верстакину.
–Третья, – через восемь минут, в течение которых то и дело раздавался плач, в кабинет в сопровождении Эдуарда вошла Лена Денисова.
–Четвёртый, – голос Елены с каждым разом становился всё тише. На встречу со смертью пошёл Костя Елагин.
Очередные страшные десять минут, и к койке проходит Диана Ключевская – девочка с задорной ухмылкой с выпавшими зубками.
–Шестая… – из жизни вот-вот уйдёт Аня Нечаева, которой только исполнилось пять.
–Седьмой, – на этот раз считать начинает Андрей, с горечью смотря на маленького тёзку – Андрюшу Опарина. Елена уже не может видеть эти лица маленьких смертников. Из кабинета иногда доносятся вопли и крики, реже – полные слова. Большинство детей уже хоть чуть-чуть, но умеют связанно говорить. У многих последним словом было жалобное "Мама…" или же "Больно". Из-за первого введённого препарата через минуту дети теряли сознание и больше ничего сказать не могли. Второй и третий препарат убивали их окончательно, заставляя останавливаться диафрагму и сердце.