Граница обещаний: мы разные
Шрифт:
–Восьмой, – из холла ушёл Матвей Синицын.
–Девятый, – считает Елена. Раздаётся последний визг Яна Тимирязева от вида большой иглы.
–Десятый, – говорят тихо оба родителя вслед Жене Туманову, которого недавно Елена качала на руках.
Спустя где-то семь минут Игорь Симонов заводит Пашу Усманова.
Время тянется неимоверно долго. Тикают часы в холле, оставшиеся дети взаимодействуют друг с другом – толкаются, перебрасываются какими-то словами, но Елена и Андрей не обращают на них внимания.
–Двенадцатый, – это последний ребёнок перед Алисой, которая своим детским голоском спрашивала, запинаясь: "Мама. Что там?" – и указывала на дверь, куда только что провели Артёма Устименко.
–Там ничего страшного, дочка, – увидев, что жена совсем не может ответить на вопрос дочки из-за слёз, он обнял Елену за плечи, – веришь мне?..
Алиса кивнула. Серёжа уже начал дремать – видимо, ему наскучило наблюдать за детьми, которые снуют туда-сюда. Мальчик тихо сопел, иногда его ресницы подрагивали.
–Алиса Чугунова! – из кабинета вышел подчинённый Александра Наравина – на этот раз Кравченко Эдуард и жестом пригласил родителей и детей в комнату.
–Тринадцатая…– тихо прошептала Елена и вдруг горько, протяжно зарыдала. Пришло окончательно осознание, что вот конкретно сейчас она лишится своей семьи, – Алиса…Серёжа…
Эдуард стоял около двери, сложив руки на груди. Его начинала раздражать сентиментальность, царящая в этих стенах.
–Прошу, быстрее.
Елена обняла дочь и подавила очередной громкий всхлип. Андрей взял дочь на руки и шепнул жене: "Сиди здесь", на что та кивнула и в последний раз посмотрела на Алису.
Глава 7
“Дети впитывают убеждения взрослых на каком-то глубинном,
первобытном уровне”
Марта сидела в своей комнате. Денис направил её туда, чтобы она расспросила обо всём Алёну. Женщина отпираться не стала, а всё объяснила.
Всего в бункере было две спальни – в одной жили Денис и Дима, хотя там тоже, как и в другой комнате, в общем было четыре спальных места, а во второй – Женя, Алёна, Яна и, собственно, сама Марта. Ничем особенным эти комнаты не выделялись – там просто стояли достаточно старые кровати, не было ни окон, ни шкафов, а всю одежду жители бункера вешали на спинки постелей.
Был шкаф на кухне, в которых хранилась еда – в основном это были крупы и консервы, которые им тайно передавали родители Жени – мама Анна, которая по совместительству была сестрой Алёны, и её муж Алексей. Эти двое одарёнными не были, поэтому в целях безопасности отдали дочь на попечительство тёти. Они знали расположение штаба и иногда приходили туда, принося с собой необходимые для жизни в лесу вещи. Также именно Алексей и Анна служили источником информации о внешнем мире; выжившие одарённые не выходили даже на просёлочную дорогу, что связывала этот тёмный лес с ближайшей деревней. Где-то вдалеке были расположены настоящие города, в которых когда-то и родились все те, кто сейчас вынужден прятаться в лесу.
Об устройстве такой жизни Марте рассказала Алёна. Сейчас она сидела перед девушкой на нижнем ярусе соседней кровати и объясняла, что делать и как выживать.
–Мы никогда не устраиваем вылазки в город, запомни, – говорила она, – там одарённых на дух не выносят. Сунешься, хоть чуть проявишь свой дар, и поминай, как звали.
Марта кивнула. Ей не понаслышке было известно о разрушающей силе дара и о том, как сложно им управлять. Вот уж действительно – не сможешь удержать способность, тебя увидят, и ты умрёшь. Поэтому одарённые и скрывались в лесу – даже в деревнях, которых и так осталось мало, одарённых людей чаще всего убивали без суда и следствия, настолько их ненавидели. Алёна думала, что помимо них есть ещё организации одарённых, что скрываются в лесах от других людей, правда, пока что они не встречали ни одного выжившего человека из похожих отрядов.
Единственное, что связывало их с внешним миром – родители Жени. Алёна рассказала, что именно они принесли в бункер рации, которые сейчас есть у каждого на всякий случай.
–Держи, – она покопалась в большом мешке под кроватью и протянула Марте блестящую, видимо, относительно новую рацию, – попроси потом Димку настроить. Он парень толковый…
Также оказалось, что у Алёны есть настоящий сотовый телефон – кнопочный, да такой, какие уже десятилетия полтора не производят. Но это тоже было средство связи. Сеть ловило только при выходе к дороге, а это пешком по лесу как минимум час.Таким образом Алёна связывалась со своей сестрой.
Анна и Алексей жили в городе, но приходили в глушь леса как минимум раз в две недели, а их дорога занимала около двух часов – час на машине к ближайшему селу, около одного пешком по лесу. Их приход считался праздником – родители Жени рассказывали обо всех новостях, приносили продукты, а при расставании, как сказала Алёна, со слезами на глазах брали со всех обещание дожить до их следующего визита.
–Почему дожить?… – ужаснулась Марта; ей показалось, что жизнь в этом штабе относительно безопасна…
–Неужели за тобой не охотились отряды специального назначения? Да тебе несказанно повезло, – удивилась Алёна, смотря на девушку. Марта отрицательно мотнула головой.
–Подожди…А ты где вообще жила, в какой семье?
Вот этого вопроса Марта старательно избегала. Боялась, что её оттолкнут, только что приняв. Её до сих пор мучила совесть, а перед глазами то и дело вставали страшные, кровавые картины того злополучного дня.
Марта попыталась успокоиться, но на глаза наплыла тонкая плёнка слёз, и участилось дыхание. Алёна подошла к девушке, села на её койку и обняла её за плечи, сказав:
–Не бойся. Расскажи мне, что случилось, – женщина говорила тихо и мягко, – обещаю, я никому не скажу. Ты же знаешь, Яне и Диме несколько лет назад пришлось убегать от своих же родителей, а Денис вообще никому не хочет рассказывать, что его к нам привело. О судьбе Дениса Матвеева знаю только я и никто больше… Поверь, какой бы твоя история не была ужасной, здесь ты среди своих!
И Марта поверила. Ей хотелось выговориться, излить душу, но страх так и давил со всех сторон, пока Алёна не успокоила её. Сквозь слёзы девушка сказала: