Граница вечности
Шрифт:
Лили вернулась в кухню с испуганным видом.
— Это не почтальон, — сообщила она. — Это Ганс. Ребекка негромко вскрикнула. Неужели ее бывший муж узнал
о ее намерении бежать?
— Он один? — спросил Вернер.
— Кажется, один. Бабушка Мод сказала Карле:
— Помнишь, как мы поступили с Иоахимом Кохом? Карла посмотрела на детей. Им незачем было знать, как они
поступили с Иоахимом Кохом.
Вернер подошел к кухонному шкафу и выдвинул нижний ящик, где находились тяжелые кастрюли. Он вынул его из шкафа и поставил на пол. Потом он просунул руку далеко в полость и достал оттуда черный пистолет с коричневой рукояткой и небольшую коробку с патронами.
— О господи, — пробормотал Бернд.
Ребекка не особо разбиралась в пистолетах, но она подумала, что это «Вальтер П38». Вернер, должно быть, сохранил его с войны.
А что произошло с Иоахимом Кохом, недоумевала Ребекка? Его убили?
Кто? Мама? И бабушка?
— Если Ганс заберет тебя, мы больше никогда не увидимся, — сказал Вернер Ребекке и стал заряжать пистолет.
— Может быть, он пришел не для того, чтобы арестовать Ребекку, — предположила Карла.
— Тогда выйди к нему, — обратился Вернер к Ребекке. — Узнай, что ему надо. Если что, крикни.
Ребекка встала, и Бернд тоже.
— Тебе там нечего делать, — остановил его Вернер. — Ты только разозлишь его.
— Но…
— Отец прав, — сказала Ребекка. — Будь наготове, если я позову.
— Хорошо.
Ребекка сделала глубокий вздох, немного успокоилась и вышла в прихожую.
Ганс стоял там в своем новом серо-синем костюме и полосатом галстуке, который Ребекка подарила ему на последний день рождения.
— Я получил документы на развод, — сообщил он.
Ребекка кивнула:
— Ты, конечно, ожидал этого.
— Можем ли мы поговорить?
— О чем нам говорить?
— А вдруг есть о чем.
Она открыла дверь в столовую, где иногда устраивали званые обеды, а в обычных случаях делали домашнюю работу Они вошли и сели. Ребекка оставила дверь открытой.
— Ты уверена, что хочешь сделать это? — спросил Ганс.
Ребекка испугалась. Он что — имеет в виду побег? Неужели он узнал? Она решила спросить:
— Сделать что?
— Развестись, — пояснил он.
Она пришла в замешательство.
— А почему бы нет? Ведь и ты этого хочешь.
— Разве?
— Ганс, что ты пытаешься сказать?
— Что нам не нужно разводиться. Мы могли бы начать все заново. На этот раз не было бы никакого обмана. Сейчас, когда ты знаешь, что я офицер Штази, не нужно будет лгать.
Это походило на бредовый сон, в котором происходит нечто невозможное.
— Но зачем? — изумилась она.
Ганс наклонился вперед над столом.
— Ты не знаешь? Ты не догадываешься?
— Нет, — ответила она, хотя у нее вдруг возникло слабое подозрение.
— Я люблю тебя, — проговорил Ганс.
— Ради бога! — вскрикнула Ребекка. — Как ты можешь говорить такие вещи? После того, что ты сделал!
— Я говорю серьезно, — продолжал он. — Сначала я притворялся. Но через некоторое время я осознал, какая ты замечательная женщина. Я хотел жениться на тебе, дело не только в работе. Ты красива, умна и предана своему профессиональному делу — я высоко ценю преданность. Я никогда не встречал таких женщин, как ты. Вернись ко мне, Ребекка. Пожалуйста.
— Нет! — вскричала она.
— Подумай. День, неделю.
— Нет!
Она кричала во весь голос, а он реагировал так, словно она жеманно разыгрывает нежелание.
— Мы поговорим снова, — с улыбкой сказал он.
— Нет! Никогда! Никогда! Никогда! — выкрикнула она и выбежала из комнаты.
Они все, напуганные, стояли в кухне у двери. Бернд спросил:
— Что? Что случилось?
— Он не хочет разводиться, — чуть не рыдая, стала объяснять Ребекка. — Он говорит, что любит меня. Он предлагает начать все сначала. Попробовать еще раз.
— Я задушу его! — взревел Бернд.
Удерживать Бернда не имело смысла. Они услышали, как хлопнула входная дверь.
— Слава богу, он ушел, — с облегчением вздохнула Ребекка.
Бернд обнял ее, и она уткнулась лицом ему в плечо.
— Да, — произнесла Карла дрожащим голосом, — я этого не ожидала.
Вернер разрядил пистолет.
Бабушка Мод проговорила:
— Это еще не конец. Ганс вернется. Сотрудники Штази не допускают мысли, что обычные люди могут сказать им «нет».
— Так оно и есть, — согласился Вернер. — Ребекка, тебе нужно уходить сегодня.
Она высвободилась из объятий Бернда.
— Нет, только не сегодня.
— Сейчас и немедля, — настаивал ее отец. — Ты в страшной опасности.
Бернд сказал:
— Он прав. Ганс может вернуться с подкреплением. Нам нужно сделать сейчас то, что мы наметили на завтрашнее утро.
— Хорошо, — согласилась Ребекка.
Она и Бернд побежали наверх в свою комнату. Бернд надел черный вельветовый костюм с белой рубашкой и черным галстуком, словно на похороны. Ребекка тоже оделась во все черное. Они оба надели легкую спортивную обувь. Из-под кровати Бернд достал смотанную кольцом бельевую веревку, которую купил неделей раньше. Он закинул ее через голову, как сумку, потом надел коричневую кожаную куртку, чтобы веревка не была видна. Ребекка надела темное полупальто поверх черной водолазки и черных брюк.
Их одевание заняло всего несколько минут.
Семья ждала в прихожей. Ребекка обняла и поцеловала их всех. Лили плакала.
— Береги себя, — всхлипнула она.
Бернд и Ребекка надели кожаные перчатки и пошли к двери. Помахав всем еще раз на прощанье, они вышли на улицу.
***
Валли следовал за ними на некотором расстоянии.
Ему хотелось увидеть, как они это сделают. Они никому не раскрывали свой план, даже семье. Как сказала мама, если хочешь сохранить тайну, никому не рассказывай. Она и отец строго придерживались этого правила, из чего Валли сделал вывод, что, вероятно, они руководствуются каким-то таинственным опытом времен войны, которым ни с кем не делятся.