Граница вечности
Шрифт:
Он отступил назад.
Тогда они побежали.
Валли повернулся и бросился наутек.
У кладбищенских ворот он оглянулся. Один из полицейских остановился, очевидно, сообразив, что они вдвоем не должны покидать пост у стены, чтобы гнаться за кем-то, кто просто бросил камни. Им еще не приходило в голову, почему кто-то совершил такой безрассудный поступок.
Второй полицейский встал на колено и прицелился.
Валли юркнул в ворота кладбища.
* * *
Бернд накинул петлю бельевой веревки на кирпичную трубу, натянул ее и для верности завязал еще один узел.
Ребекка лежала на коньке крыши, смотрела вниз и тяжело дышала. Она видела, что один полицейский бежит за Валли по улице, а Валли удирает через кладбище. Второй полицейский возвращался на свой пост, но, к счастью, он все время оглядывался назад, на своего напарника. Ребекка не знала, то ли радоваться, то ли огорчаться, что ее брат рискует своей жизнью, чтобы отвлечь внимание полиции еще на несколько решающих секунд.
Она посмотрела в другую сторону, на свободный мир. На Бернауэр-штрассе, на дальнем конце, улицы мужчина и женщина стояли и смотрели на нее, переговариваясь между собой.
Держась за веревку, Бернд сел и съехал по западному скату крыши до самого края. Потом он дважды обмотал бельевую веревку вокруг груди и под мышкой, оставив большой конец длинной примерно 15 метров. Сейчас он мог свеситься с края крыши, удерживаемый веревкой, привязанной к трубе.
Он вернулся к Ребекке и сел на конек.
— Сядь прямо, — сказал он.
Обвязав ее свободным концом бельевой веревки, он завязал узел. Он крепко держал веревку руками в перчатках.
Ребекка в последний раз бросила взгляд на Восточный Берлин. Она увидела, как Валли быстро перелезает через забор в дальнем конце кладбища. Он перебежал дорогу и скрылся в боковой улице. Полицейский прекратил преследование и вернулся назад.
Потом он случайно поднял голову, посмотрел на крышу многоквартирного дома и раскрыл рот от удивления.
Он не мог не увидеть Ребекку. Она и Бернд были отчетливо видны на фоне неба сидящими верхом на крыше.
Полицейский закричал, показал пальцем на них и бросился бежать.
Ребекка перевалилась через конек и медленно съехала вниз по скату крыши, пока ее кеды не коснулись водостока на фасадной стороне.
Она услышала автоматную очередь.
Бернд встал во весь рост рядом с ней, обвязанный веревкой, которая была привязана к трубе.
Ребекка почувствовала, что он принимает ее вес на себя.
Полетели, подумала она.
Она перекатилась через водосток и повисла в воздухе.
Веревка сильно сдавливала ее грудную клетку выше грудей. Какой-то момент она раскачивалась на веревке, но Бернд стал постепенно отпускать ее, и Ребекка короткими рывками опускалась все ниже и ниже.
Они отрабатывали спуск в доме родителей. Бернд спускал ее из самого высокого окна до земли на заднем дворе. Он говорил, что рукам было больно, но в хороших перчатках он справлялся с задачей. Тем не менее он просил ее по возможности делать короткие остановки на подоконнике, чтобы он мог отдохнуть.
Она услышала ободряющие возгласы и догадалась, что на Бернауэр-штрассе, на западной стороне стены, собралась толпа сочувствующих людей.
Под собой она видела тротуар и колючую проволоку вдоль фасада здания. Что, она уже в Западном Берлине? Пограничная полиция стреляла в любого на восточной стороне, но им были даны строгие указания не стрелять в сторону Запада, поскольку Советы не хотели никаких дипломатических инцидентов. Сейчас же она висела как раз над колючей проволокой, ни на одной стороне, ни на другой.
Она услышала еще одну автоматную очередь. Где сейчас полицейские и в кого они стреляют? Она подумала, что они попытаются забраться на крышу и застрелить ее и Бернда, пока не будет слишком поздно. Если они проделают тот же трудный путь, что и преследуемые, они не успеют их догнать. Но могут сэкономить время, если войдут в здание и просто побегут по лестницам.
Она была уже почти там. Ее ноги коснулись колючей проволоки. Она оттолкнулась от стены, но амплитуда была недостаточной, чтобы миновать проволочное заграждение. Ребекка почувствовала, что колючки раздирают брюки и больно царапают ноги. И тогда к ней на помощь подбежала толпа: люди поддержали ее, отцепили от колючей проволоки, развязали веревку на ее груди и поставили на землю.
Встав на ноги, она сразу посмотрела вверх. Бернд находился на краю крыши, ослабляя веревку, намотанную вокруг грудной клетки. Ребекка отступила немного назад. Чтобы лучше видеть. Полицейские еще не забрались на крышу.
Бернд, крепко держась за веревку, шагнул назад с крыши. Он спускался медленно по стене, постепенно отпуская веревку. Это было очень трудно, потому что весь его вес приходился на руки, которыми он держался за веревку. Он тренировался дома, спускаясь по задней стене дома ночью, когда его никто не видел. Но это здание было выше.
Толпа на улице подбадривала его.
И тогда на крыше появился полицейский.
Бернд начал спускаться быстрее, рискуя сорваться с веревки
Кто-то крикнул:
— Принесите одеяло!
Ребекка понимала, что его просто не успеют принести.
Полицейский нацелил автомат на Бернда, но стрелять не стал. Он не мог открывать огонь в сторону Западной Германии. Кроме беглецов он мог попасть в других людей. Из-за такого инцидента могла начаться война.
Был ли нож у полицейского?
Вероятно, нет.
Потом его осенило. Он приставил ствол автомата к натянутой веревке и произвел одиночный выстрел.
Ребекка вскрикнула.
Веревка порвалась, и Бернд камнем полетел вниз.
Толпа бросилась врассыпную.
Бернд упал на тротуар с отвратительно глухим ударом и затих.
* * *
Тремя днями позже Бернд открыл глаза, посмотрел на Ребекку и произнес:
— Привет.
Ребекка проговорила:
— Слава богу.
Все это время она ужасно волновалась. Врачи говорили ей, что он придет в сознание, но она не могла поверить в это, пока сама не увидела. Он перенес несколько операций, а в перерыве между ними ему давали в большом количестве лекарственные средства. Сейчас она впервые увидела на его лице осознанное выражение.