Граница земли
Шрифт:
То, что люди в скафандрах делали с большим трудом и опасностью для своей жизни, кальмар мог сделать легко и без труда; ему было значительно легче проскользнуть по коридорам платформы.
Мысль смогла того, чтобы попытаться осуществить ее. Грациэла снова включила переговорное устройство и проговорила:
– Тритон! Мертвый люди в сломанный стальной место, да.
– Люди мертвый, да, - согласился кальмар.
– Тритон вынести наружу мертвый люди, да. Некоторое время кальмар молчал, обдумывая эти слова. Потом:
– Тритон есть мертвый люди, да, - согласился кальмар.
– Нет!
– закричала Грациэла.
– Есть, нет! Тритон вынести мертвый люди, да. Тритон есть мертвый люди, нет!
Тритон долго смотрел на нее своими огромными, ничего не выражающими глазами.
– Тритон вынести мертвый люди, да. Тритон есть мертвый люди сейчас, нет.
Грациэла была уже на полпути к Сити Атлантика, когда она осознала все значание этого слова: «сейчас».
Глава 14
Главная орбитальная база Генерала Маркуса Мак-Кена и его убежище - называлось Орбитальной станцией Вальхалла. Снаружи она выглядела достаточно странно.
Больше всего станция была похожа (если она, конечно, вообще была похожа хоть на что-то) на одну из старинных немецких ручных гранат. Основанием ее служил цилиндр, формой больше напоминавший суповую кастрюлю, к одному концу которого был прикреплен цилиндр диаметром поменьше, похожий на ручку гранаты.
В некотором роде, так оно и было. По крайней мере, в этой «ручке» существовал «запал» - пульт, управлявший всей жизнью на орбитальной станции: это был штаб Генерала Маркуса Мак-Кена. Никакого военного обоснования тому, почему генерал разместил свой штаб в этой части станции, не было. Несколько сот человек, которых Генерал Мак-Кен взял с собой с земли, не могли полностью заселить станцию, рассчитанную на проживание в ней нескольких тысяч. Истинной же причиной того, что Генерал выбрал именно эту часть станции в качестве своих апартаментов, была причина чисто личная: Маркус Мак-Кен обнаружил, что меньшая сила тяжести здесь могла компенсировать недостаток, к несчастью, свойственный всем скверным Мак-Кенам: излишнюю полноту.
В некотором смысле была оправдана и необычная форма орбитальной станции: при необходимости станция могла обрушить свою немалую огневую мощь на землю внизу.
И Генерала Маркуса Мак-Кена приводило в ярость то, что он не мог решить, кого взорвать первым.
Не то чтобы у него не было врагов. У Маркуса Мак-Кена врагов было не меньше, чем у какого-нибудь Гитлера или Чингисхана, и заслуживал он этого не меньше, чем они. У него было два с половиной миллиарда врагов только среди людей в Афразийском блоке. Помимо того - и помимо Объединенной Европы, помимо более мелких государств - у него были его собственные идиоты-родственники, которые оставались сейчас на поверхности Земли, чтобы поддерживать там порядок и вести дела. Сверх того, существовали еще лягушатники из Восемнадцати Городов - люди, стоящие вне закона, люди, которых он терпеть не мог, люди, жившие в своих дурацких стеклянных пузырях на дне океана; мало того, что они всегда были для него помехой, недоразумением - словом, занозой; они еще имели наглость выжить во всеобщей катастрофе, уничтожившей едва ли не все живое на суше!
Генерал Мак-Кен с наслаждением уничтожил бы их всех.
Но это было непрактично. Что до Афразийцев и жителей Объединенной Европы, ядерная бомбардировка не сделала бы большего, чем уже сделала Комета Сикара, так что это действие стало бы просто бессмысленной тратой ядерных зарядов. Двух кузенов Маркуса Мак-Кена, похоже, постигла печальная участь, по крайней мере, они не отвечали на его послания, но вот третий кузен был просто невозможным.
Саймон Мак-Кен Кваггер! Подумать только, что он имеет наглость называть себя настоящим Мак-Кеном!
Швырнуть всего одну маленькую бомбочку в сорок мегатонн прямо в ворота этой отвратительной горной крепости Кваггера - о, это было бы очень приятно, - но ведь кто-то должен был остаться там внизу, чтобы держать плебеев под контролем! Кваггер, разумеется, был некомпетентным, но он все же подходил для этой роли. Он мог поддерживать порядок и закон с помощью ужесточения системы наказаний. Наказывать Кваггер умел, этого не мог отрицать даже Маркус Мак-Кен.
А Генерал Маркус Мак-Кен мог позволить себе быть терпеливым. Придет день, когда закончится это, столь неожиданно начавшееся, озоновое лето. Ученые твердо обещали ему, что так и будет, и непохоже было, чтобы они ошибались. После того, что случилось с ними, когда они не предупредили его о возможности наступления озонового лета, они, вероятно, научились быть осторожными. А затем, когда наступит время вернуться на поверхность планеты, у Маркуса Мак-Кена будет вполне достаточно времени, чтобы приструнить этого кретина Кваггера.
Оставались еще Восемнадцать Городов - точнее, теперь Семнадцать, поправился он, если, конечно, эти лягушатники не успели отстроить Сити Пан-Негра.
Маркус Мак-Кен спрыгнул с постели, словно юный атлет (как приятно весить всего четверть того, что весишь на Земле!), и приблизился к глобусу, висевшему между двумя магнитами прямо перед его троном. Он легко махнул рукой в его сторону, чтобы заставить слегка вращаться огромный щар, и принялся разглядывать его.
Восемнадцать Городов. Янтарные огоньки, обозначавшие их местоположение, выделялись, словно язвы, на чистой океанской сини: от Сити Лаурентиан в Заливе Бофор до Сити Скотия в Антарктическом Океане.
Восемнадцать бомб для Восемнадцати Городов.
Его военные советники говорили о проблемах с наводкой - спутники и радиоуправление по-прежнему были выведены из строя электромагнитным импульсом. Однако они признали, что даже если бомба упадет достаточно близко, двадцать или тридцать мегатонн намного увеличат давление на квадратный сантиметр и создадут эффект гидравлического молота, который уничтожит эти дурацкие стеклянные пузыри…
И тут скверное настроение Маркуса Мак-Кена стало еще хуже. Он оказался перед дилеммой; выбор между «хочу» и «не смею» оказался не слишком легким. Он вовсе не возражал против того, чтобы уничтожить несколько сотен тысяч беззаконных лягушатников. Но уничтожать сами их купола - это совсем другое дело.
Они могли еще пригодиться.
Когда Маркус Мак-Кен был в дурном настроении, лучшим лекарством для него было испортить настроение кому-нибудь другому.
– Позвать ко мне Сикара, - проворчал он, и через минуту злосчастный астроном уже стоял перед ним.
– Доминик Сикара, - прогрохотал генерал, - вы были преданы военному суду и признаны виновным в том, что преступно пренебрегали своими обязанностями. Только мое милосердие - причина тому, что вас еще не приговорили.
– Благодарю вас, генерал, - прошамкал старик.
– Но я ничего не мог сделать! Обсерватория… главные телескопы были демонтированы по вашему приказанию…
– Место, занимаемое этими телескопами, было необходимо для решения важных национальных задач!
Сикара едва не поперхнулся при этих словах; эти важные национальные задачи заключались в создании нового гимнастического зала для генерала, внезапно утратившего большую часть своего веса.
– Разумеется, сэр, - всхлипнул он.
– Чем я могу служить генералу сегодня?
– Вы можете показать мне последние обзорные фотографии поверхности Земли - и поторопитесь с этим!
– резко приказал Маркус Мак-Кен.