Граница. Таежный роман. Карты
Шрифт:
— Мадам, вы играете? — не выдержал долгой паузы кавказец. — Или, глядя на эти карты, вы вспомнили посещение музея изобразительного искусства в Красноярске?
— Меняю три и пятьсот сверху, — выдохнула Галина, складывая карты стопкой.
«Инженер», конечно, сразу спасовал. Только на сей раз ему удалось посмотреть лишь на те карты, что были сданы Галине при раздаче. Кстати, не самые плохие карты: две десятки, включая червовую.
«Инженер» почесал бровь, почесал нос. Что-то из этих движений означало пару, что-то — десятки. Интересно что, хотя теперь это уже не имело значения.
Галина прикупила, причем «инженер» не увидел ни новых трех карт, ни даже тех, которые она снесла. Теперь уже не имело смысла притворяться полной дурой, Галина пошла ва-банк, и при любом исходе играть больше не придется. Она развернулась спиной к окну и теперь держала карты, плотно сомкнув их так, что ей самой видны были только маркированные уголки.
«Инженер» заелозил, запрокидывая голову. Чтобы оправдать свои странные телодвижения, он снял пиджак и аккуратно повесил его на вешалку у двери.
Ухищрения не помогли. Он так ничего и не увидел.
— Отвечаю, — кивнул очкастый, бросив недовольный взгляд на своего помощника. — И пятьсот сверху.
— Тысяча, — прочистив горло, выдохнул кавказец, плюхая на чемодан пачку червонцев.
— Тысяча, — бесстрастно произнесла Галина, выкладывая деньги. — И тысяча сверху.
— Две тысячи и прикупаю. — Очкастый бросил деньги на стол так небрежно, словно не сомневался, что вскоре заберет их обратно.
Галина обратила внимание, что очкастый взял из колоды тройку и семерку, но когда разложил карты в веер, то на руках у него оказалось четыре туза. Хорошая работа.
— Пас. — Кавказец бросил карты и устало прислонился лбом к прохладному оконному стеклу. Может, кто-то и поверил бы в то, что он просто решил остудить голову, но только не Галина: генацвале, похоже, получил пинок ногой от очкастого и теперь, как и «инженер», силился «прощупать» соперницу с противоположного края.
Галина поменяла две карты, одна из которых тут же исчезла под столом, уступив место червовой даме. Эти сброшенные карты, по мнению Валентина, всегда представляли самую большую проблему и наибольшую угрозу для ловкого игрока. Но теперь поздно об этом думать. Последняя игра, последний кон.
— Пять тысяч! — поднял ставку очкастый. Деньги лежали на столе таким ворохом, что уже не оставалось места для игры. Нерозданную колоду отложили в сторону, сброшенные карты были погребены под купюрами.
— Пять, — подтвердила Галина, выкладывая на стол все, что у нее осталось. — Вскрывайте!
Очкастый загадочно улыбнулся, как улыбаются хозяйки, готовясь вынести к гостям свое фирменное блюдо.
— Ми-изиана, Ми-изиана… — как всегда припевая, он медленно, по одному выложил перед собой четырех тузов.
Галина поморщилась.
— А? — радостно спросил очкастый и принялся сгребать деньги в кучу.
Генацвале хлопнул в ладони, «инженер» подобрал ворох мелких денег и принялся деловито сортировать их в пачку. Эти люди сбросили маски и больше не играли роль незнакомых друг другу людей. Они собирали выигранные деньги, собирали их в общий котел, чтобы потом разделить и отпраздновать сорванный куш. Они непременно напьются после такой трудной победы. С великим трудом дался им сегодняшний выигрыш, почти чудом.
Галина с траурным лицом опустила руки. Едва карты ее оказались скрытыми от игроков бортом чемодана, большой и указательный палец молниеносным движением выдернули из веера крестового валета, а средний и безымянный положили сверху давно заготовленного короля червей.
С тяжелым вздохом, как почтальон, вручающий телеграмму о смерти близких, Галина медленно положила свои карты поверх уже собранных в компактную стопку денег. Положила ровно и аккуратно, чтобы они не разлетелись, не съехали вбок.
Очкарик, вполне уверенный в своей победе, взглянул на них мимоходом, да так и застыл с глупой улыбкой на лице. Руки его, нежно обнимавшие выигранные, как казалось, деньги, тоже застыли, образовав своеобразный котел для кона. Остолбенели и кавказец с «инженером».
Не дожидаясь, пока публика придет в себя и чем-нибудь разразится, Галина проворно переложила деньги из «котла» в свою сумочку, выдернула пачку купюр из рук «инженера» и резко поднялась, отбрасывая чемодан на руки кавказцу, с явным намерением выйти из купе.
— Обожди! — очнувшись от столбняка, взревел очкастый. — Как ты выиграла? Как ты выиграла? — Он посмотрел на кавказца, ища поддержки. — Она не могла выиграть! У нее не мог быть флэш! Она же прикупала каре! — И он посмотрел на «инженера», ожидая, что тот подтвердит его догадку.
Строго говоря, подтверждать «инженеру» было нечего. Он видел на руках у дамочки две десятки, но видел и валета червей. Она меняла три карты. Какие? По логике вещей, нормальный человек сохранит две десятки и станет прикупать, надеясь получить еще одну или две. Но это нормальный человек. Что будет прикупать капризная женщина, не предскажет никто. Женская логика — это женская логика, та еще логика… Она вполне могла сбросить вторую десятку. Нет, обвинить ее в нечистой игре было нельзя.
— Ты прикупала каре! — нервно поправляя очки, заверещал очкастый, тоже пытаясь встать и преградить Галине дорогу.
— Это ты так решил! — жестко парировала она, опираясь на чемодан и усаживая таким образом очкастого на место. Запертым в углу оказался и генацвале. — У тебя было три карты…
— И я прикупил две, — подхватил очкастый, — чтобы получить каре, и я его получил…
— И стал меня пугать. — Галина втолковывала ему смысл произошедшего, словно объясняя маленькому ребенку, за что тот наказан. — А я изображала тройку, вроде бы прикупая каре. Могла бы, между прочим, набрать и валетов…