Граница

Мальчик мчался сквозь дождь.

Он внезапно оказался под этим обжигающе-колким ливнем. Через несколько секунд падающая с неба вода превратилась в настоящий омут мучений: капли казались целой армией пламенно-колючих игл. Мальчик оглянулся на бегу и заметил, как вдалеке от него сквозь движущуюся дымку взрываются вершины гор. Он видел, как каменные глыбы размером с

Мальчик продолжал бежать сквозь дождь.

Поле под его ногами простиралось на необъятное расстояние вдаль и вширь, но земля его была бесплодна. Грязь начала засасывать ботинки мальчика. Это были грязные кроссовки «Пума», когда-то давно имевшие цвет белого снега. Мальчик не помнил, когда впервые надел их и откуда взял. Он не мог вспомнить, откуда взялись его грязные джинсы или засаленная темно-красная рубашка, на которой не хватало правого рукава. Он вообще ничего не мог вспомнить.

Но он знал, что должен бежать. И надеялся, что ему удастся пережить этот день.

Ибо, хотя обрывки его памяти трепетали, как оборванный флаг — он знал, что находится позади него. А еще он откуда-то знал, что находится в Колорадо. Мальчик понимал, почему горы, древние, как само время, сейчас разрушались и рассыпались на куски. Понимал, чем были сверкающие в небе голубые молнии и почему скоро росчерки красного пламени взметнулся вверх от измученной земли к злому серому небу. Между ними шло сражение. Они нашли еще одну границу, которую теперь отстаивали. И в яростной борьбе между собой они уничтожали все, что попадало на линию огня.

Он бежал прочь, тяжело дыша, обливаясь потом, окруженный знойным липким воздухом, пока дождь предпринимал все новые попытки пригвоздить его к земле.

Грязь затянула его. Она поймала его ботинки в ловушку, заставила запнуться на бегу и полететь вниз, в ее объятия. Липкая и горячая — она тут же налипла ему на лицо и забилась в ноздри. Весь черный и в грязи, мальчик с трудом поднялся на колени. Сквозь плотную завесу дождя он видел, как по обе стороны от него по бесплодному полю что-то движется, и понял, что одна из армий была на подходе.

Мальчик затаился в своем грязевом бассейне. Он лежал, словно мертвец, хотя сердце его в этот момент было даже слишком живым и барабанило в грудь со скоростью пулеметной очереди, едва не разрываясь от страха. Сейчас мальчик больше всего надеялся, что ему удастся прикрыть себя полностью этой грязью, проскользнуть в темноту и слиться с нею, остаться в безопасности под ее защитной... однако в реальности он просто лежал, свернувшись в грязи в позе эмбриона, напоминая самому себе едва рожденного младенца, которого сразу бросили на произвол судьбы.

Он видел их раньше. Где-то. Разум его не мог подбросить ему воспоминание, так как и сам был разрушен. Он врезался в какое-то событие, разорвавшее личность мальчика и оставившее ему лишь жалкие ошметки памяти. Но, когда слева и справа от себя он заметил размытые мазки чьего-то движения, он сразу понял, кто находится здесь, двигаясь, словно сгустки серого дыма... или словно бесформенные, но смертоносные призраки.

Он лежал неподвижно, и руки его цеплялись за грязную землю в страхе, что его вот-вот могут превратить в ничто.

И вдруг он осознал, что один из них остановился... точнее, он остановил размытые движения своего тело, соединился в одну конструкцию из плоти и принял форму, а теперь — он стоял всего в нескольких футах от мальчика и смотрел на него.

Мальчик же не смог удержаться от того, чтобы уставиться на него в ответ, обратить к нему свое перепачканное грязью лицо. Неоткуда было ждать защиты. Защиты попросту не существовало. Голубые глаза мальчика смотрели в черный безликий склон лица существа — или маску... или шлем... что бы это ни было. Существо было тощим, как скелет, а рост его составлял около семи футов. Можно было сказать, что чем-то он был похож на человека: по крайней мере, у него тоже было две руки и две ноги. Руки с пятью пальцами скрывали черные перчатки. Черные ботинки сидели на почти человеческих ногах. Было ли это существо лишь чьим-то сооружением или реальным созданием, появившимся на свет из яйца или чрева — мальчик не знал и не мог догадываться. Существо, похоже, не дышало.

Но пугало вовсе не это, а то, что в руках оно держало оружие, которое тоже было черным, но казалось сотканным... из плоти. Две массивных емкости с жидкостью присоединялись к телу с помощью гибких трубок. Существо прижимало оружие к своему боку и, казалось, целилось в мальчика. Палец его замер на некой остроконечной выпуклости, которая могла оказаться аналогом спускового курка.

Мальчик знал, что смерть его очень близка.

И вдруг вибрация сотрясла воздух. Она лишь чувствовалась, хотя и не была слышна, но от этого ощущения волоски на затылке мальчика зашевелились, кожа покрылась мурашками, по ней проползла запуганная волна дрожи, а скальп с непослушными каштановыми волосами напрягся, поскольку лишенный памяти мальчишка все равно знал, что должно было произойти. Он не знал, откуда у него эти знания, но в верности их не сомневался.

Существо посмотрело куда-то за мальчика, затем вверх. Другие создание сливались со своими размытыми контурами тел и приняли четкие очертания. Они тоже смотрели вверх, и их оружие в унисон поднялось, целясь во врага.

Затем мальчик услышал это сквозь шум дождя. Он повернул голову, подставив лицо ливню, и сквозь низкие желтые облака прорвалось то, что производило странный звук, напоминавший тихое движение механизмов в прекрасно выполненных наручных часах или... мягкое тиканье бомбы замедленного действия.

Объект был огромным, примерно две сотни футов в длину, треугольной формы, окрашенный в цвета шкуры доисторического хищника: коричневый, желтый и черный. Он был тонким, как бритва, и не имел ни иллюминаторов, ни каких-либо других отверстий и при этом казался одним сплошным мускулом. Объект проскользил вперед, источая, как мальчику показалось, безмолвную, но потрясающую мощь. Желтые усики потревоженного воздуха обтекали вспученные крылья, и четыре электрических голубых шара размером с крышки канализационных люков начали пульсировать в самом низу этого монструозного чуда. Пока корабль продолжал свое медленное, почти не слышное, властное движение к земле, одно из замерших на грязном бесплодном поле существ выстрелило в него из своего оружия. Два подобия пуль из пламени, которое, по сути своей, было не совсем пламенем, но однозначно имело в своем центре нечто раскаленное — взмыли в воздух в сторону корабля. Прежде, чем они достигли мяса или металла — неизвестно, из чего был сделан мускульный корабль — вспыхла синяя искра и погасила пламя, и два раскаленных центра боевых снарядов потухли легко, как спичечные головки, к которым прикоснулись влажными пальцами.