Границы бесконечности
Шрифт:
Николь появилась в дверях, балансируя на летающем кресле – парящей округлой чаше, которая, казалось, ищет свое блюдце. Эмаль на кресле была того же голубого цвета, что и ее глаза. Пролетев на нем в дверь с грацией покачивающей бедрами женщины, она резко затормозила у стола, установив кресло на уровне сидящего человека.
Нижние руки квадди управляли креслом, а верхние оставались свободными. Опора для нижней части тела была явно изготовлена специально для нее. Майлз с огромным интересом наблюдал, как Николь маневрирует – он и не знал, что квадди могут жить за пределами «пузыря невесомости». Майлз предполагал, что вне своего аквариума Николь будет беспомощной, как медуза на песке, однако она выглядела вполне крепкой и решительной дамой.
Торн явно повеселел.
– Николь! Как приятно снова вас видеть.
Николь отрывисто кивнула.
– Добрый день, капитан Торн. Здравствуйте, адмирал Нейсмит.
Она переводила взгляд с одного на другого и наконец задержала его на Торне. Майлз уже догадался, в чем дело, но решил пока помолчать. Прихлебывая кофе, он ожидал дальнейшего развития событий.
– Капитан Торн. Вы наемник, не так ли?
– Да…
– И… извините, если я вас не так поняла, но мне показалось, что вы отчасти… сочувствуете моему положению.
Торн отвесил галантный поклон:
– Я вижу, что вы висите над пропастью.
Николь сжала губы и молча кивнула.
– Не надо забывать, что она сама вовлекла себя в такую ситуацию, – напомнил Майлз.
Женщина гордо подняла голову:
– И намерена сама из нее выбраться.
Майлз опять укрылся за чашкой, а Николь принялась нервно изменять высоту кресла – взлетела чуть вверх, потом вниз и в результате зависла на прежнем уровне.
– Мне представляется, – снова заговорил Майлз, – что барон – весьма внушительный покровитель. Не думаю, чтобы у вас были основания опасаться… э-э… плотского интереса Риоваля, пока Фелл стоит у власти.
– Барон Фелл умирает, – мотнула головой Николь. – По крайней мере он сам так думает.
– Я это понял. А почему он не закажет себе клона?
– Он заказывал. Был договор с домом Бхарапутра. Клону было уже четырнадцать лет, он достиг полного размера. И тут пару месяцев назад юношу убили. Барон до сих пор не дознался, кто именно это сделал, хотя у него и есть небольшой список кандидатур, возглавляемый его единоутробным братом.
– И Фелл оказался в плену дряхлеющего тела. Очень остроумный тактический ход, – заметил Майлз. – Интересно, что теперь предпримет этот неизвестный враг? Будет просто ждать?
– Не знаю, – ответила Николь. – Барон распорядился, чтобы ему вырастили новую копию, но она пока еще не вышла из маточного репликатора. Даже при использовании стимуляторов роста клон еще много лет не созреет для пересадки мозга. И очень может быть, что барон умрет, не дожив до этого момента. Даже независимо от состояния его здоровья.
– Скверно, – согласился Майлз.
– Я хочу уехать. Я заплачу, чтобы вы меня отсюда увезли.
– Тогда почему же, – сухо спросил Майлз, – вы не хотите истратить свои деньги в одной из трех галактических компаний, которые совершают сюда пассажирские полеты?
– Дело в моем контракте, – объяснила Николь. – Когда я подписывала его на Земле, то не представляла, чем это обернется на Архипелаге Джексона. Без разрешения барона я даже не могу купить билет, чтобы улететь отсюда. И к тому же стоимость жизни здесь все растет и растет. Не сомневаюсь, что прежде, чем истечет мой срок, положение станет гораздо хуже.
– А когда он истечет? – спросил Торн.
– Через пять лет.
– Ох!
– Так что вы… э-э… хотите, чтобы мы помогли вам нарушить контракт с синдикатом, – подытожил Майлз, отпечатывая чашечкой маленькие мокрые круги на крышке стола. – Вывезли вас контрабандой.
– Я могу заплатить. Сейчас я могу заплатить больше, чем через год. Когда я сюда ехала, я ждала совсем другого. Были разговоры о демонстрационной записи, но ее не сделали. По-моему, ее так никогда и не сделают. А мне надо много выступать, чтобы собрать денег на дорогу домой. К моему народу… Я хочу… вырваться отсюда, пока не поздно. – Николь ткнула пальцем вниз, в направлении планеты, вокруг которой они сейчас вращались. – Люди, которые туда спускаются, часто не возвращаются обратно. – Она помолчала. – Вы ведь не боитесь барона Фелла?
– Нет! – ответил Торн.
– Да! – столь же решительно заявил Майлз.
Они обменялись взглядами.
– Мы склонны быть осторожными с бароном Феллом, – уточнил Майлз, и Торн пожал плечами, соглашаясь.
Николь нахмурилась и пододвинулась к столу. Вытянув из кармана шелкового жакета пачку ассигнаций со всевозможных планет, она положила ее перед офицерами:
– Это прибавит вам храбрости?
Торн взвесил пачку на руке, потом перелистал ее. По крайней мере пара тысяч бетанских долларов, главным образом в средних купюрах, хотя сверху лежала однодолларовая бумажка, маскируя величину суммы для невнимательного наблюдателя.
– Ну, – спросил Торн, глядя на Майлза, – и что мы, наемники, по этому поводу думаем?
Майлз задумчиво откинулся на спинку стула. Если Торн захочет, он может припомнить ему немало долгов – среди них и свято хранимую им тайну личности адмирала Нейсмита. Майлз вспомнил тот день, когда Торн помог захватить астероидную станцию и дредноут «Триумф», не имея ничего, кроме шестнадцати бойцов плюс дьявольское нахальство.
– Я поощряю творческие порывы моих подчиненных, – сказал он наконец. – Торгуйтесь, капитан.
Торн улыбнулся и взял бетанский доллар.
– Вы все правильно поняли, – сказал он музыкантке, – но сумма не та.
Женщина нерешительно потянулась к карману, но замерла, когда Торн подтолкнул обратно всю пачку.
– Что?
Торн сложил долларовую купюру в несколько раз.
– Это и есть необходимая сумма. Таким образом, наш договор стал официальным. – Бел протянул ей руку, зардевшаяся Николь торопливо пожала ее. – Заметано!
– Герой, – сказал Майлз, грозя ему пальцем, – имейте в виду: я наложу свое вето, если вы не придумаете, как осуществить это дело в полной тайне.