Границы реальности
Шрифт:
«Зачем он разделся, съехал с катушек? Чего испугался? Тут одни трупы…»
– Кто ты, – проревел Сколаза, – что здесь делаешь?
Старик задрожал, как заяц, но вывернуться не пытался, глаза округлились от испуга.
– Отвечай! – Подзатыльник встряхнул старика. Помогло, рот незнакомца открылся, из груди вырвался нечленораздельный звук. Старик виновато потупился.
– Чего молчишь, зараза! Отвечай, что произошло! – Треснул сильнее, голова старика едва не отвалилась.
Рино гневался, не на странноватого голого незнакомца, нет, на себя.
– Будешь молчать, об стену размажу, – спокойно заявил Сколаза, в голосе звучал металл. – Трупов тут полно, одним больше, одним меньше – никто не хватится.
– Хо… – прохрипел старик, тощее тело забилось в корчах.
Извивался змеёй, Рино торопливо отдёрнул руку, отошёл назад. Нога наступила на мягкое. Взгляд уперся в оторванную кисть, на пальце блестит золотой перстень.
– Мать твою так, – Бритва в сердцах сплюнул, развернулся обратно к старику, – что «хо»? Говори, наконец, а то пришибу. Что бедствие не смогло, то я доделаю.
– Хо… хозя… ин, – пропищал старик, тощее брюхо припало к земле, искусанные руки жадно схватили ботинок. Прижался лицом, заулыбался.
– Я не твой хозяин, идиот, – стряхнул с ноги легкое тощее тело. Незнакомец весил не больше пса. – Чего к ногам липнешь? Совсем, видно, тронулся. Проваливай.
– Нет! – завизжал старик, бросился к ногам. – Нет!
– Да чтоб тебя! – Сколаза схватил за волосы, рывком поднял до уровня глаз. Незнакомец не издал ни звука, лишь жалобно и преданно смотрел в глаза, как собака.
– Ну точно, пёс. Что с тебя, придурка, возьмёшь. – Сухенькое тело отлетело в угол, итальянец направился к выходу.
– Хозяин! – взвыл тощий и выскочил на улицу вслед Рино. Передвигался прыжками, на четвереньках, как макак.
– Если ты не уберешься сейчас же, – Сколаза показал здоровенный кулачище, – я тебе покажу кто тут хозяин!
– Ты! Ты хозяин! Я ждал! Мы все ждали! – визжал старик, вертелся, как вьюн, глаза блестели безумием.
– Ну, если все такие, как ты, то на кой чёрт вы мне нужны? – захохотал Бритва, – что я с вами, придурочными, буду делать? Отвали, сказал, а то прибью. Последний раз предупреждаю.
Рино развернулся, засунул здоровую руку в карман куртки, зашагал вниз по улице, переступая изуродованные трупы и разбросанные вещи. Чего только не валялось. Изувеченный велосипед, ботинки, разбитый телевизор. Рино остановился, присмотрелся. В экране торчит ножка стула, за неё уцепилась окоченевшая рука подростка. Сам паренек неестественно вывернул шею, на разбитых губах кровавая пена.
«Судный день, – подумал Сколаза, нахмурился, – как они все скопом с катушек слетели? Дружно накачались мескалином? Вполне в духе Вегаса, но чтоб и дети, и старики?»
Подул сухой ветер, запах тлена стал ощутимей.
«Трупы быстро разлагаются при такой жаре, кто не подох сразу, добьёт холера какая-то. А из властей никого. Даже легавых нет».
Рино усмехнулся, расправил форменную куртку.
– Один я тут офицер, – наклонился, поднял лежащий на тротуаре бумажник. Шелестнуло. Рино насторожился. Осторожно повернул голову, краем глаза уловил движение за углом здания.
«Может, выжившие, а может, псина или кот».
Выровнялся, отошел ближе к стене. У порога валялась брошенная коляска с младенцем. Ребенок молчал. Итальянец покачал головой, зубы заскрипели.
«Даже детей коснулось это безумие».
На город опускались сумерки, солнце закатилось за горизонт, взошла бледная полная луна. Мёртвый холодный свет заливал улицы Вегаса, касался безжизненных лиц, развороченных машин, разбитых окон. Кое-где включились фонари. Один вспыхнул как раз над головой Рино.
Тихо, нигде ни шороха. Сколаза застыл на месте, слушал тишину. Ничего.
«Или затаился, или то была крыса».
Уже собрался идти дальше, внимание привлекла вывеска супермаркета, звук повторился вновь. Тихий, шаркающий. Рино бесшумно поднял с земли брошенную монтировку. Рука занесена для удара, громадная фигура осторожно кралась вдоль стены. Широкие ступни мягко касались асфальта, благо, ботинки армейские, не издавали и звука.
Худое лицо на длинной костлявой шее осторожно выглянуло снизу. Опасливо глянуло по сторонам, моргая. Тощая фигура жалась к земле, ползла, как ящер, принюхивалась.
Рино мигом узнал сумасшедшего старика из бара. Удар обрушился на тощую спину. Убивать не хотел, а проучить следовало. Монтировка впилась в ребра, кости с хрустом треснули. Старик взвыл, завалился на спину. Худое тело вертелось как ошпаренное. Рино молнией метнулся к жертве, тяжелый ботинок опустился на горло.
– Ты зачем крался? – рыкнул Рино. – Разбить голову?
– Хозяин, – ныл тощий, – хозяин пощади…
– Какой я тебе хозяин, придурок? – разгневался гигант, тело под подошвой захрустело. – Говори, зачем крался, или я раздавлю тебя как червя.
– Я должен говорить… – прохрипел тощий, – должен сказать хозяину.
– Говори же, хлыщ, чёрт тебя дери! – Рино убрал ногу, нагой старик быстро принял сидячее положение, затравленный взгляд уставился на монтировку.
– Хозяин, я рождён, чтобы служить тебе. Ты ведёшь нас в новый мир. Ты откроешь путь всем.
– Кому это – всем? – резко спросил Рино.
– Гавваханам, – в глазах старика блеснули безумные искры, – наше время близится, эра людей закончилась.
Кристин осталась в машине, старалась не замечать царившего вокруг ужаса. Луиза усидеть не смогла, выбралась наружу. Прямо под ногами лежал труп женщины, рот разинут, глаза навыкате, в животе торчит нож.
Луиза брезгливо отвернулась. Внимание привлек небольшой магазинчик вверх по улице. Блондинка прихватила лыжную палку с разбитой витрины, уверенным шагом направилась к двери магазина. Лёгонький тычок ногой, и прозрачные створки качнулись. Никого. Луиза зашла внутрь. Палку держала наперевес, острие угрожающе глядело вперед.