Гравитация
Шрифт:
— Боже, с нашей первой встречи прошло достаточно времени, а я все никак не могу поверить, что ты умеешь так беспощадно и зло говорить о людях, которые в тебе души не чают.
Я улыбнулся, покачивая головой и демонстрируя, что Эдуард заблуждается.
— Ты слишком преувеличиваешь, — заметил я. Эдуард прищурил глаза:
— Я психолог, мой дорогой, и я редко заблуждаюсь. Даже при всём том, что только благодаря моему отцу меня не выкинули за все мои проделки из университета и дали диплом.
Несмотря на его бурное студенческое прошлое, он был слишком умен, почти что гениален. Не способный скрывать своих мыслей и чувств. И это импонировало мне с момента нашей первой встречи. Она произошла случайно, в парке, где я гулял каждый день, а Эдуард любил заниматься пробежкой. И была как нельзя кстати — завести знакомство с одним из золотых людей столицы оказалось удачным совпадением, которое помогло мне освоиться в новом месте. На редкость проницательный человек, Эд часто замечал то, что другие не видели в упор. И я иногда задумывался — когда он доберется до истины, что будет тогда?
Эдуард внезапно стал серьезным, словно его беззаботный вид выключили, нажав на какую-то кнопку.
— Послушай, — он осторожно положил свою руку с ухоженными ногтями на моё плечо, — ты знаешь — как я к
Да, это я знал.
— Я мог бы сделать для тебя гораздо больше, чем просто пить на твоих вечеринках и отвлекать от работы, — у Эдуарда были длинные ресницы и лицо с глянцевого разворота. Знакомые женщины наверно были готовы устроить небольшую войну ради этих ресниц и его ощутимого наследства.
— Дружба — это одно из самого ценного, что может быть в нашем продаваемом и покупаемом мире, — год назад эти слова причиняли бы мне ужасное ощущение неудовлетворенной жажды мести. Вызывали бы острую необходимость погрузить руки по локоть в теплую кровь. Но сейчас прошлое выглядело слишком дряхлым и призрачным. Мстить кому? Самому себе за бессмысленную любовь?
Эдуард вспыхнул, светлая кожа пошла нервными красными пятнами.
— Ты прекрасно знаешь — что я имею ввиду! Я знаю, что ты не тот, кто будет строить из себя монаха-праведника. Но, нет же, ты всё никак не можешь покончить со своей привязанностью, хотя и пытаешься изобразить свободу от любых обязательств.
— Ты просто пьян, Эд, — я убрал руку Эдуарда, но остался стоять на том же месте, не обращая внимания на то, что он стоит чересчур близко и нарушает моё личное пространство.
— Ты любишь её. С твоими мозгами, с твоим умением находить золотые жилы — и лелеять мысли о какой-то девке, — мужчина выглядел так, будто готов в любой момент броситься в драку.
— Осторожнее, Эдуард, — предупредил я его. Если в нём осталась хоть капля ума, он не продолжит дальше. Но, очевидно, алкоголя в его голове было гораздо больше. Позади, за стеной шумела музыка.
— Судя по тому, как эта тема тебя задевает, она явно лежит за пределами дозволенного. Кого ты хочешь трахнуть, но никак не можешь? — сейчас в каждой черточке красивого лица полыхала неприкрытая ярость и разочарование.
В комнату заглянула одна из женщин, явно привлеченная относительной пустотой помещения. Увидев Эдуарда, она встрепенулась и подлетела к нему. Ещё одна охотница за богатым мужем.
— Желаю хорошо закончить вечер, — я подмигнул им обоим, — надеюсь, что Вы приглядите за ним.
Кинув уничтожающий взгляд в мою сторону, Эдуард позволил девушке увести себя. Я остался один.
Год назад я сказал бы, не сомневаясь — человек, которым я заинтересован настолько, что рискую и играю на виду у всех, эта женщина стоит того, чтобы убивать. Сейчас я думал, что эта женщина сумела разбить мне сердце. Она заставила меня испытывать разочарование и боль, которые всё никак не проходили и продолжали ворочаться внутри клубком острых ножей-противоречий. И это было ужасно.
Глава 29
«*** News»
Наконец-то, после почти трех лет долгой и кропотливой работы, органы правопорядка смогли найти убийцу, известного как Художник. Мы следим за развитием новостей.
«*** TV Channel»
На прошлой неделе была проведена экстрадиция убийцы, приводившего в ужас жителей города N.. В данный момент он находится в следственном изоляторе окружной тюрьмы Рикер-Айленд. Мэр города возложил цветы на могилу агента Тагамуто, погибшего при попытке задержания преступника в 20** году.
Интервью Сары Никитич с доктором психиатрии Ровеной Алишер:
C.: — Как Вы считаете, удастся ли в таком громком деле стороне защиты доказать факт невменяемости их клиента?
Dr. Алишер: — Я не располагаю данными психиатрической экспертизы, но могу лишь сказать, что мы имеем дело с определенным типом преступника, который может обойти моих коллег.
C.: — То есть, имеются обходные лазейки…
Dr. Алишер: — Да, насколько мне известно, с подобными лицами случаются такие преценденты, когда им удается оказаться в больницах для принудительного лечения преступников.
C.: — Повлияет ли на присяжных, по Вашему мнению, история его жизни? Ведь, как стало известно общественности, в юном возрасте Художник подвергался разнообразным видам насилия и жестокому обращению в приюте.
Dr. Алишер: — Мне сложно отвечать так категорично за настроение присяжных, но я абсолютно уверена, что в первую очередь гражданский долг каждого из нас — думать о том, что приносят действия любого человека обществу. Тут мы видим абсолютную опасность и непредсказуемость.
C.: — Значит, контролировать таких людей нельзя?
Dr. Алишер: — У них имеется что-то вроде триггера, спускового крючка, который возвращает темную сторону обратно. Вполне возможно, что раннее лечение у специалистов остановило бы формирование преступного образа мышления. Нам не известен его триггер, а значит, мы не можем контролировать момент переключения его сторон. В поступках Художника можно отметить наслаждение, удовольствие от содеянного. Очевидно, что тут упущено время для исправления психологических искажений личности. Для того, что бы понять, что им руководит, нужно много времени на изучение…
C.: — …если он окажется в больнице для душевнобольных.
Dr. Алишер: — Да. В этом случае. А если его признают вменяемым, то изучать останки преступника будет явно бессмысленным занятием. Мы должны всегда помнить о том, что каждое действие имеет так же под собой основу в виде выбора. Сознательный выбор асоциального поведения и насилия — это факт, забывать о котором нельзя.
«*** News»:
Первое слушание по делу Художника проходит сегодня, ** февраля 20** года.
К сожалению, оно закрыто для представителей прессы, и мы не можем подробно осветить весь процесс происходящего в здании суда. Возле него собралась огромная толпа, некоторые держат в руках плакаты с агрессивными требованиями смерти преступнику, обвиняемому в более, чем пяти убийствах. Люди хотят спать спокойно, зная, что насилие обуздано. Я думаю, что с их настроением вполне можно согласиться.
Обвиняемого привозят под конвоем и усиленной охраной полиции, такие меры предосторожности оправданы вдвойне. Без охраны толпа вполне пойдет на линчевание, и как вариант — преступник может предпринять попытку сбежать. Наше общество прекрасно помнит подобные случаи.
Нам удается заснять момент, когда Художника выводят из автомобиля, несмотря на плотно окружающую его цепь агентов. Кажется, что этот человек явно выглядит неплохо для того, чтобы остаться в памяти как вполне симпатичный гражданин, оказавшийся серийным убийцей.
Наш источник в суде согласился сообщить некоторые детали происходящего. Прямо сейчас прокурор произносит обвинительную речь, предваряющую слушание. Перечисление сделанного Художником, кажется, производит должное впечатление на суд.
Мы продолжим держать вас в курсе новостей, а пока прервемся на небольшой рекламный перерыв. Оставайтесь с нами на канале «*** News»!
Николай Лоустер, эксклюзив для Today News:
Прямо сейчас проходит слушание по делу серийного маньяка Художника, обвиняемого в ряде жестоких преступлений. Мне удалось проникнуть в зал суда, и, пока имеется такая возможность, я знакомлю вас с происходящим.
Прямо сейчас вызывается первый свидетель со стороны обвинения, старший агент Бьёрн Гис, заместитель начальника ***кого отделения агенства. Напомню, что два года назад он был тяжело ранен при попытке захвата преступника. Погибшему тем вечером агенту Анне Тагамуто посмертно присвоено звание ****, и сейчас настал момент, когда её смерть наконец-то оказывается оправданной.
Прокурор: — Агент Гис, Вы дали присягу отвечать правду и только правду.
Гис: — Да.
Прокурор: — Расскажите, пожалуйста, как Вы вышли на след обвиняемого.
Гис: — Агент Тагамуто и я проводили долгую работу по расследованию серии убийств. В них четко прослеживался одинаковый подчерк, что дало нам возможность предположить, что все они совершены одним и тем же лицом. Выйти на преступника мы смогли после того, как обнаружили неопровержимые доказательства его причастности к убийствам.
Прокурор: — Были ли определенные мотивы для совершения убийств у других лиц?
Гис: — Сперва мы проверили эту версию. Но, нет — они не имели подоплеки личного или корыстного плана. Жертвы не были знакомы между собой и не имели проблем с законом или другими лицами.
Прокурор: — Как вы вышли непосредственно на обвиняемого?
Гис: — Нам помог анонимный информатор.
Прокурор: — Спасибо, агент.
Надо сказать, что всё это время обвиняемый сидит молча и внимательно слушает допрос агента. Мне сложно сказать, но, кажется, что его выражение больше смахивает на удовлетворение услышанным.
Адвокат обвиняемого: — Агент Гис, расскажите, пожалуйста, как так получилось, что вам не удавалось найти определенных улик, указывающих на то, что все убийства принадлежат моему подзащитному?
Гис: — Насколько Вам известно, все улики предоставлены суду. Сперва убийца действовал крайне осторожно, старательно подчищая за собой все следы.
Адвокат: — А потом внезапно сорвался и стал их оставлять?
Гис: — Нам удалось выявить ДНК на некоторых местах преступления. Этого было достаточно, чтобы предъявить обвинение.
Адвокат: — Вы были знакомы с моим подзащитным ранее?
Гис: — Нет.
Адвокат: — Интересно, но как тогда получается, что Вы смогли узнать его в вечер Вашего ранения, находясь почти в коматозном состоянии от потери крови?
Судья: — Это не имеет отношения к делу.
Адвокат: — Прошу прощения, Ваша честь. Но я хочу приобщить к делу видеосъемку от ведомственного здания, на которой мы видим, что мой подзащитный беседует с женщиной, а затем появляется машина агента Гиса, и женщина садится в неё.
Гис: — Это был один из наших информаторов.
Адвокат: — То есть, Вы практически рассекретили одного из своих информаторов прямо перед предполагаемым преступником? Полагаю, что это могло привести к последующим событиям, в которых Вы, агент, и Ваш информатор, Ивана Вачовски пострадали, а Анна Тагамуто была убита?
Поднимается возмущенный шум. Судья стучит молотком, призывая к тишине.
Адвокат: — У меня всё, Ваша честь.
** февраля 20** года. Судебное слушание продолжается. Защита вызывает своих свидетелей. Мне удается заметить, что адвокат говорит тихо что-то обвиняемому, явно стараясь быть убедительным. Кажется, что ему это не очень удается. Надо сказать, его подзащитный держится очень достойно — он всё время молчит, слушая происходящие в зале допросы свидетелей. Я сказал бы, что немного удивлен его выдержкой. Но, думаю, что он просто пытается произвести хорошее впечатление на суд.
Новым свидетелем защиты на сегодня становится эксперт лаборатории ***ского университета, Натан Зарембо. Прежде, чем начать допрос, адвокат просит разрешения у судьи включить экран для демонстрации некоторых изображений. Судья разрешат.
Адвокат: — Доктор Зарембо, скажите, пожалуйста, можете ли Вы прокомментировать изображение, которое я сейчас показываю уважаемому суду?
Dr. Зарембо: — Да, вполне. Перед нами представлены структурные данные двух ДНК человека.
Адвокат: — Прошу Вас, расскажите более подробно.
Dr. Зарембо: — Как известно из элементарного курса биологии, каждая ДНК несет в себе уникальный генетический код, состоящий из определенным образом закодированной последовательности аминокислот и белков. На данном изображении представлены два разных кода.
Адвокат: — То есть, это ДНК двух разных людей?
Dr. Зарембо: — Да, судя по данным, это близкие родственники.
Адвокат: — Насколько близкие?
Dr. Зарембо: — Из того, что я вижу, можно сделать вывод, что это не сибсы, поскольку совпадений около пятидесяти процентов. Скорее всего, это лица, имеющие одного общего родителя.
Обвиняемый делает движение, словно хочет встать со своего места. Прокурор хмурится, пытаясь понять — к чему ведет защита.
Адвокат: — Ваша честь, прошу приобщить к делу данные экспертизы. На изображении справа ДНК моего подзащитного, взятая на исследование при начале расследования дела Художника два с половиной года назад. Согласно утверждениям следствия, у обвиняемого не было родственных связей и близких членов семьи. Вторая ДНК была получена при проведении экспертизы в рамках следствия, и принадлежит она Иване Вачовски. Результаты исследования были запрошены агентом Тагамуто за месяц до её гибели.
В зале начинается легкий гул. Очевидно, что нас ожидает неожиданный поворот истории в деле Художника.
Несмотря на то, что белых пятен в этом деле достаточно много, и обвинению с большим трудом удалось доказать причастность обвиняемого к нескольким убийствам, новая загадка либо поможет суду, либо окажется дополнением в биографии обвиняемого. В любом случае, адвокат собирается вызвать завтра последнего свидетеля, и я надеюсь, что это внесет ясность в сложившуюся ситуацию. Кстати, впервые за все полтора месяца слушания обвиняемый явно вышел из своего молчаливого настроения. Надо сказать, что хотя он и выглядит как человек, проводящий половину суток в тюремной камере, но всё же держится с определенной уверенностью. Мне кажется, что он презирает всех в этом зале, особенно сейчас, когда что-то коротко бросает своему адвокату прежде, чем конвой уводит его из зала.
Мы ожидаем нового свидетеля защиты, и он явно запаздывает. Сложно представить — откуда на этот раз адвокат попытается найти лазейку для того, чтобы суд попытался смягчить решение по делу Художника.
Проходит более пяти минут. К судье приближается один из приставов, передавая какую-то записку. Судя по выражению лица господина судьи, там явно что-то неприятное. Он объявляет перенос слушания. Я вынужден прервать свой обзор до следующего заседания…