Гражданин Брих. Ромео, Джульетта и тьма
Шрифт:
Видно было, что он совсем запутался и только пытается как-то поддержать рушащийся отцовский авторитет. Однако настроение у него испортилось вконец, и он досадливо махнул рукой.
— Вот как! — засмеялся Алек. — В принципе ты не против социализма! Только, господа, не вдруг… Забавно.
— Будь я твоим отцом, — побледнев, перебил его Мизина, — я бы с тобой не так поговорил, парень! Сдается, у твоего бедного папы рука слабовата. Вообще теперь подрастают целые поколения детей, которых отцам не удержать! Высокомерные, дерзкие — идеалисты, видишь ли! Наглотались премудростей и ждут теперь, ковыряя в носу, когда
— Кирка, — насмешливо подхватил Алек. — Меж тем как папеньки весь остаток дней своих наладились скулить: «Никому не верьте, мир гибнет!» А молодежи на это начхать. У нее впереди вся жизнь, не поддается она на ваше нытье. Она хочет жить и верить в мир, верить, что есть будущее. Любой ценой, понятно?!
Снова вмешался Брих:
— Это, конечно, весьма отчетливая политическая программа, Алек. Прямо-таки обдуманное мировоззрение. Мол, отстаньте от нас, мы хотим жить и радоваться. Особенно подходяще это было во времена протектората. Свобода растоптана, люди в концлагерях, повсюду стреляют! «Ах, отстаньте, мы хотим жить! Любой ценой!»
— Пустая демагогия! — взорвался Алек. — Я говорю о настоящей молодежи, а эта была на нужном месте!
— Как просто, — язвительно усмехнулся Брих. — Лично я не вижу никакого будущего при любой несвободе. В том числе и при теперешней. У меня, по крайней мере, хватает смелости признаться в этом и не играть в жмурки, говоря, что теперь у нас свобода. Я, видишь ли, кое-что испытал и могу…
— Испытал, да ничего не понял, — спокойно возразил Алек.
Не успев ответить, Брих поймал умоляющий взгляд Иржины и посмотрел на часы. Девять! Индра, наверное, уже бродит вокруг дома, а бедняжка Иржина разрывается от нетерпения. Из соображений такта Брих замолчал, поджидая удобный момент, чтоб, не вызывая подозрений дяди, предложить ей прогуляться. Время стремительно неслось вперед, разговор увязал, однако не заканчивался. Тетушка отложила вышивание и позвала Иржину помочь принести из кухни чашки с чаем. Пришлось идти. От двери измученными глазами протелеграфировала Бриху свою тревогу, он ободряюще кивнул: не бойся! Потягивали горячий чай, похрустывали солеными палочками — изделием тетки; гордая повариха расхваливала новую электрическую печку, а стрелка часов прыжком перескочила на четверть десятого.
Иржина украдкой сжала руку Бриху. Тот повернулся к ней, не отставляя хрупкую чайную чашечку, беспомощно пожал плечами: осторожно, у дяди — великолепный нюх! После чая! Тут ему послышался свист с улицы, почти неразличимый за звоном чашечек. Брих поставил свою чашку на блюдце, но не успел и рта раскрыть, как Иржина, потеряв терпенье, — она так и ерзала на стуле, будто на иголках, — сделала отчаянную, безрассудную попытку сбежать: она совсем не умела притворяться!
— Можно мне немножко пройтись с Франтой, папочка? — замирающим шепотом выговорила она и тут же потупилась. — Что-то голова разболелась…
Мизина замер, не донеся чашки до губ, и недоверчиво посмотрел на дочь.
— Это что такое?! Нет, хватит с меня твоих ночных прогулок, барышня! Пока я тебя кормлю…
— Но мы совсем ненадолго, правда, Франта? Понимаешь, папа…
— Довольно! Болит голова — прими аспирин и марш в постель!
Иржина смолкла, перевела на Бриха отчаянный взгляд. Что делать? — ломал он себе голову.
2
Больше всех испугалась Иржина. Невольно вскинув руки к лицу, чтобы закрыть его, она вслед за матерью побежала в прихожую; у дяди в трясущихся пальцах чашка заходила ходуном, он осторожно опустил ее на блюдечко.
— Кто бы это мог быть, черт побери?! Так поздно?
Дверь распахнулась, и в комнату, вслед за пунцовой, как пион, тетушкой, ворвался Индра, толкая перед собой обмиравшую Иржину. «Уже один только его вид возмутит дядюшку, — подумал Брих. — Надо немедля вмешаться!»
Поздно. Индра — в рубашке с распахнутым воротом, без галстука, с партийным значком на лацкане пиджака — подошел к столу и сразу как бы заполнил собой все помещение. Кивнул Бриху — здорово, мол, — и бесстрашно уставился на Мизину. А тот сидел в кресле с выражением сфинкса и прищуренными глазами настороженно рассматривал пришельца; он уже пришел в себя.
— Не сердитесь, пан Мизина, — смело загремел Индра, — но я завтра уезжаю с бригадой, и мы с Иржинкой условились попрощаться. Надеюсь, вы не возражаете?
Лицо Мизины дрогнуло. Он поискал глазами дочь, испепелил ее взглядом, но тотчас повернулся к неожиданному гостю и послал ему слащавую улыбку, не предвещавшую ничего хорошего. Наклонившись вперед в своем кресле, он долго молчал, а когда заговорил, то почти никто не распознал бы ярости, сочившейся из его слов, как сироп из дырявой кастрюли.
— Так, так, с бригадой… — Приветливая улыбка, рука потянулась к отставленной было чашке с чаем. — И, значит, вы условились? Это новость! Гм, гм… Ну что ж, садитесь, выпейте с нами чайку…
— Спасибо, — с грубоватой решимостью отказался Индра, — обо мне не хлопочите!
Он нетерпеливо переступил с ноги на ногу, оглянулся на стены, увешанные дядюшкиной мазней — видно было, что ему здесь не по себе.
— Простите, — продолжал неумолимый Мизина, — вы, безусловно, верите в экономическую эффективность добровольческих бригад? Или едете для того лишь, чтоб горланить песни? Ах, нынешняя молодежь! Все-то у нее песни, все-то смех… Но позвольте, я закончу. Да вы присядьте, не спешите, так славно, что мы все собрались здесь, над нами не каплет… Да уж не растерялись ли вы?
— Я? — не понял Индра и громко рассмеялся. — Ничуть! С чего бы?
— Постойте, постойте, молодой человек. Вы ворвались сюда вихрем, ни я, ни моя жена ничего о вас не знаем — даже того, что вы изволите дружить с нашей дочерью.
— Как не знаете?
— Да вот так! Наше золотце не удосужилось… Так что, сами понимаете, обстоятельства нашей встречи не совсем обычны. Равно как и время вашего визита по меньшей мере… не совсем отвечает правилам. Но я вас не упрекаю. И коль скоро вы зашли, давайте разберемся в деле поглубже, а выводы, надеюсь, явятся сами собой. Итак, вопрос первый: почему вы подружились с Иржинкой? Девчонка она глупая и невзрачная, таково мое мнение. Гляжу я на вас и говорю себе: настоящий боец! И вдруг — девчонка из буржуазной семьи. Вам это не мешает?