Гражданская самооборона
Шрифт:
И родненький полз и полз, поддаваясь на ласковые слова.
Как долго продолжался бы этот механический подвиг Гор не знал, но в одном был уверен — остановившись, железный рекордсмен умрёт навсегда и никакая мастерская не сможет оживить его, даже капитальный ремонт. И именно в это самое мгновение, брякнув про себя несколько незлых тихих слов, он ударил по тормозам, останавливая уставшую от непомерной натуги машину.
«Фукс» закончил двигаться не сразу.
Прогрохотав по заросшему асфальтовому напоминанию ещё несколько метров, словно желая продлить последние, даже такие тяжёлые для него мгновения, он наконец-то сдался. Затих, оплывая в один миг бесполезной уже грудой металлолома, почти упираясь во внезапно возникшую преграду.
Дорогу ему перекрыл огромный рыжий пёс, молчаливый и страшный…
— Ну что, соратник, поговорим? — Хром носком ботинка сбивал землю с края раскопа, который уходил куда-то в темноту и улыбался. Щерил искусственные зубы, так как свои сохранить не сумел. Не уберёг, природой данные жевала, раскидывая их по всей стране, по ближнему и дальнему зарубежью один за другим, а теперь скалился неестественной, почти голливудской улыбкой от которой у окружающих стыла кровь в жилах. Растягивая слова в своей обычной манере, он говорил спокойно, без надрыва, почти по-дружески, но холодные, ничего не выражающие глаза говорили об обратном.
Они не обманывали никого и никогда.
Не обнадёживали приговорённых к смерти напрасными посулами, и Бизон как никто другой знал об этом. Бывший начальник охраны стоял на коленях в яме и слушал предсмертные хрипы Тагира. Вся растительность на его огромном волосатом теле стояла дыбом, и он боялся даже представить себе, что сейчас происходит под большим металлическим баком. Впрочем, утробное булькание в гробовой тишине хорошо было слышно. По всей видимости, голодная крыса, которую засунули под железяку начала искать выход. А дорога на свободу была только одна: через зарытую по самую шею голову несчастного боевика, через хрипящую и задыхающуюся глотку бывшего подельника, через его внутренности…
— Чего трясёшься? — бесстрастно процедил главный. — Э-ээ, да ты обделался! — он поморщился и отошёл на пару шагов назад. — Ну, так что? Твой дружок общается с теми, кем стал сам и не предрасположен к разговору, а ты? Можешь? Хотя я догадываюсь, кто тебя заплёл, но всё же, хочу услышать от тебя слова не мальчика, а мужа!
— Я скажу, скажу, — затряс жирным в складочку загривком Бизон, затравленно оглядываясь по сторонам. Смеющиеся над шуткой хозяина Городка, его бывшие подчинённые, смотрели на него как на отработанный материал.
И это было правильно!
А чего он хотел? Ему не раз доводилось делать тоже самое, только в качестве исполнителя…
Эх-хх!
Ведь хотел же вместе с Зубом свалить, так нет же! Понесла его нелёгкая за припрятанным и вот, результат!!! Негромкий голос отвлёк от лихорадочных мыслей, которые роились в голове беспорядочно и бессвязно.
— Итак, я хочу знать, что знал второй, который ножиками умел размахивать, как его там?
— З-зуб! — просипел пересохшим горлом несчастный торопливо и услужливо. — Его так все называли, за стальную коронку с ядом…
— Давай без этих подробностей! — поморщился Хром. — Говори по делу.
— А что мне за это будет?
— Да ты никак со мной торговаться надумал? — густые косматые брови удивлённо поползли вверх.
— Что ты, что ты! — вжал голову в плечи Бизон, будто стараясь поглубже забраться в землю, авось не заметят, забудут, оставят в покое.
Но нет, не оставили!
Еле заметный кивок головой и первая тележка с жидким бетоном ухнула в яму.
— Я скажу, скажу, — заторопился толстяк.
— Конечно, скажешь, куда тебе деваться? — усмехнулся его бывший шеф. — Уж тебе ли не знать, КАК заканчивали все те, кто продавал меня…, — и чуть убавив громкость, продолжил. — Итак, я жду и постарайся для себя, ты же знаешь, оттого, что я услышу, зависит, как ты умрёшь, быстро или медленно…
— Да, да! — крупная забрызганная кое-где цементным раствором голова согласно задёргалась. Мольбы о пощаде были бесполезными, такое здесь не прощалось, а вот покинуть этот бренный мир он действительно мог по-разному. И мучения Тагира, который до сих пор мычал и хрипел неподалёку могли показаться цветочками. Хром увлекался историей Востока, а там, умение умерщвлять человека возвели в ранг искусства и способов, как это сделать подольше — было превеликое множество.
Бизон не забывал об этом, даже сейчас, стоя одной ногой в могиле!
— В общем, так, — пролепетал он, смахивая грязными ладонями пот, заливавший ему лицо. — Зуб знает, где искать лабораторию и он расскажет Серым, что у Ники появился серьёзный провожатый.
— Это всё? — проскрежетало над громилой, не решавшимся поднять головы и встретиться взглядом с человеком, которого он предал. — Я спрашиваю — ЭТО всё?
— Ещё он расскажет о твоей закрытой зоне, где мы, — он запнулся на мгновение. — Где вы испытываете эликсир, у него микроплёнка…
— Да уж! — кончики пальцев с силой потёрли высокий лоб. — Знаешь, Бизон, мне интересно, чем тебя всё-таки соблазнили? Что пообещали?
— Какая теперь разница…
— И то верно, — согласился с ним Хром. — Для тебя, лично, никакой!
Он повернулся назад и поискал глазами.
— Славик, скажи мне, когда у нас сеанс связи с Тимирязевкой?
— Как обычно, шеф, — невозмутимый шериф успокоил. — Теперь, через неделю.
— Вот, зар-раза! Их бы предупредить. Наверняка гости нагрянут.
— А как?
— Ну, ты же у меня теперь глаза и уши, думай! — распорядился командир.
— А что если-и…, — с готовностью продолжил новый начальник охраны. — Если мы Нику попробуем догнать. Далеко они уйти не могли, первоначальное направление наши топтуны определили.
— И куда они подались?
— Через Царицынские трущобы.
— Ёлы-палы и понесла же их нелёгкая…, — засокрушался чей-то негромкий голос.
— Вот ты и пойдёшь! — моментально отреагировал Хром.