Гражданская самооборона
Шрифт:
— Ну, во-первых, тебе было не до этого, а, во-вторых, я сам должен был оценить степень опасности…
— И как, оценил?
— В общих чертах, — ухмыльнулся Гор. — Хозяева тех мест очень негостеприимные ребята, это так в двух словах, если тебе интересно моё мнение….
— Какие, к чёрту, негостеприимные! — зашипела та от ярости. — Ты скажи спасибо, что живой остался. Там, на нижних уровнях, вообще непонятно, что происходит! Даже крысы убрались из подземки — тебе ЭТО о чём-то говорит?…
— Говорит, — ответил парень, выдержав приличную паузу, тем самым, заставляя её умерить свой пыл. — Даже слова твоего папани вспомнились, извини, что вспоминаю про него!
— Какие такие слова? — сделала вид, что не заметила последней фразы Ника.
— Про гражданскую самооборону…
— Ну, и…?
— Вот тебе и «и»! — тихо, но внушительно забормотал Горыныч. — Голова идёт кругом от увиденного. Я ничего не понимаю, какая тут, ты уж извини, в жопу, самооборона? При чём здесь граждане вообще! Сюда армию надо вводить, регулярную, пока здесь ещё можно что-то сделать, если можно, конечно! Иначе, эта зараза начнёт расползаться в разные стороны и трындец будет всем и вся! Да вон глянь, чего творится! — словно в подтверждение своих слов он кивнул в направлении метро, из которого выбрались остатки недавнего десанта.
Совсем жидкие, кстати, остатки.
Уцелело только двое, да и те были изрядно помяты. Тот, что держал в руках «поисковик», как пьяный брёл в сторону бронемашины, а второй, передвигаясь исключительно ползком, ноги, наверное, были перебиты, его прикрывал. Вернее, попытался, но не долго. Короткие очереди не могли сдержать рвущихся к нему из темноты преследователей. Что-то такое, непонятно-крабовидное, метнулось к автоматчику и разделалось с ним в мгновение ока, раскромсав его в клочья огромными клешнями. Жалобный стон словно разбудил его товарищей, заставив их хоть и с опозданием, но всё-таки действовать. Зарокотала автоматическая пушка, упрятанная в небольшой башенке, заплевался свинцом тяжёлый пулемёт, гулко рявкая в ночной тишине и отгоняя нападавших.
— Ну и к чему ты мне всё это говоришь, чего такого показываешь, о чём я не знаю? — возмутилась девушка. — Забыл что ли про мои слова: какая армия, ты о чём? Какие действия? Кому это нужно? Максимум чего мы здесь можем дождаться — это атомного удара или зачистки территории вакуумными бомбами… А на людей в этой стране всегда было всем начхать, бабы новых нарожают! Чего с ними цацкаться…
И тут, Нику словно услышали те, кто действительно ни во что не ставил человеческую жизнь. Длинная очередь буквально разрезала пополам последнего бойца, не пощадив в том числе «поисковик», а вслед за этим несколько реактивных снарядов, пущенных откуда-то из темноты, покончили и с бронемашиной, превратив её в груду металлолома!
— Темиркан?… это Семён, — говоривший играл желваками и сжимал в руках рацию так, будто хотел раскрошить её в порошок. — У меня две новости и обе, плохие…, — продолжить ему не дали. Ответ упредил его доклад, и он морщился от услышанного, то и дело, отводя аппарат в сторону с брезгливым выражением на лице. До некоторых бойцов, стоявших поблизости «долетело», что именно их шеф собирается сделать «…с засранцами, которые в очередной раз облажались…» и, судя по тому, как они побледнели — ничего хорошего им не сулили. Правда, через несколько минут вожак Серых выдохся и Сёма всё-таки сумел продолжить.
— …так вот, Темир, мы тут пошуровали, в окрестностях, и пока я разбирался со следами возле вертолёта, второе наше крыло добралось до Кантемировской. Да, до входа в метро. Ну-у, тут, собственно, и произошло столкновение! Похоже, босс, мы развязали войну с Городком. Нет, я не знаю, что они делали в такое время в этом месте, но один из наших заметил у них «поисковик». Да, шеф, ты как всегда угадал. Да, всё в капусту, в том числе и прибор…
После этих слов абсолютно лысый помощник главаря, который был назначен руководить поисками оставшихся живых из Тимирязевки, присел на какую-то бетонную глыбу и положил переговорное устройство рядом с собой. Прислушиваясь к крикам, доносившимся из трубки, он неспешно закурил, пуская дым носом и скаля ровные крепкие зубы, обрамлённые тонкими усиками с бородкой «а ля испанский идальго» и обвёл глазами толпу своих подчинённых, выискивая кого-то.
— Ну, чё Деня, ты всё понял? — его взгляд остановился на командире подразделения успевшего на свою голову чуть пораньше в это место и, выхватив пистолет из кобуры под мышкой, нажал несколько раз на курок. — Извини, братишка, это всё, что я мог для тебя сделать. Надеюсь, никому не нужно объяснять, что его ожидало на базе, а?
Все молча закивали головами, соглашаясь и боясь нарушить тишину, но тут затихло и в трубке…
— Да, босс, я всё слышал, — спохватился Сёма. — Нет, это твари рыскают, отстреливаемся. Потери…, минимальные, командир второй группы подставился. Да, тот самый, который здесь в моё отсутствие хозяйничал. Ага, согласен, повезло парню…, — он многозначительно покивал головой, прикрывая «переговорное» рукой. — Какие мысли? Щаз-з, подумаем, и я доложусь. Ага, отбой!
Посидев какое-то время молча, словно освобождаясь от незримого присутствия Темиркана, лысый наконец-то зашевелился, повёл плечами и захрустел шеей, разминаясь. Всё это он делал неспешно, не в пример своей молниеносной стрельбе.
— Ну, чё делать будем, братишечки? — слегка прищуренные глаза опять побежали по окружавшим его людям, как будто снова выискивая цель. Бойцы задвигались, кто-то даже попытался спрятаться за спины товарищей. — Да вы не бздите! Я просто так, из прихоти, не стреляю, знаете ведь, — успокоил их Сёма. — Но решение надо принимать, начальство ждёт, — он закатил глаза в гору. — Руками вы работаете хорошо, теперь покажите, на что способны ваши «чайники»!
После этих слов народ встрепенулся, кто-то даже позволил себе заржать на прозвучавшую вроде как шутку, но слегка насмешливый голос приближённого Темиркана всех привёл в чувство.
— А кто сказал, что можно расслабляться, — лысый опять оскалился, показывая свой великолепный, сверкающий как на рекламных проспектах зубной пасты Lacalut, прикус. — Мы с вами здесь в одной упряжке и спрос будет с каждого, в том числе и с меня, если задание не выполним, но прежде…, — он достал из кармана коробочку с зубочистками, смачно поковырялся во рту и спокойно продолжил. — Но прежде, чем меня растянут на дыбе, я из вас, из всех, устрою себе тир с живыми мишенями, знаете ведь, а потом пойду сдаваться, к шефу…
Веселье сразу же сошло на нет, а толпа попыталась настроиться на деловой лад: кто-то усиленно зашмыгал носом, кто-то принялся чесать затылок, надеясь, что от этой процедуры мозги заработают лучше, а кому-то захотелось сгонять в кусты, с перепугу. Впрочем, не все в отряде были способны махать только руками и тупо жать на курок.
— Послушайте, Сёма, я тут вот о чём подумал, — высокий худощавый парень выступил вперёд.
— Ты кто? — Семён задержал огонёк зажигалки, не торопясь прикуривать свои излюбленные Davidoff.