Гражданская война в Испании. 1936-1939 гг.
Шрифт:
Английский посол как в воду глядел, ибо на заседании правительства республики Прието предложил нанести бомбовый удар по германской эскадре. Министр обороны сознавал, что это может привести к мировой войне, но именно в этом и был смысл его предложения. Мировая война отвлечет силы Германии и Италии от испанских дел и, наоборот, поставит на сторону республики Англию и Францию. 31 мая в 8 часов 45 минут по поручению правительства собрался на экстренное заседание Генеральный штаб республики для выработки возможной реакции на агрессивные действия германской эскадры. Взвесив все «за» и «против», генштаб рекомендовал реагировать «в наступательном смысле», так как выжидательная тактика «поставила бы страну в положение депрессии и деморализации».
Немцы и итальянцы картинно бушевали дальше, впрочем, не переходя определенных рамок (Гитлер в то время сам боялся европейской войны), и в конце концов вышли 22 июня из соглашения по контролю, использовав инцидент якобы торпедной атаки неизвестной подлодки против германского крейсера «Лейпциг» (хотя даже капитан его утверждал, что если торпеды и были, то прошли мимо).
Итак, Европа устояла на грани мировой войны, но война в самой Испании продолжалась. Республике необходимо было срочно спасать свой гибнущий Север.
Между тем, победа под Гвадалахарой вселила в руководство республики излишнюю и очень опасную самоуспокоенность. Это чувство укрепилось после еще одной победы Народной армии, одержанной весной 1937 года на Южном фронте, там, где военное счастье до тех пор не улыбалось республиканцам.
5 марта три колонны мятежников начали наступление в Андалусии с целью захватить ртутные месторождения Альмадена и деблокировать сидящий в осаде с лета 1936 года гарнизон гражданских гвардейцев в монастыре Святой Девы Марии (Вирхен де ла Кабеса). Первоначальным объектом удара было местечко Пособланко к северу от Кордовы на западе горной цепи Сьерра Морена. Командующий армией Юга мятежников генерал Кейпо де Льяно заявил, что Пособланко падет, как перезревший фрукт с дерева.
Однако в отличие от Малаги, народная милиция на этом участке фронта состояла из отличавшихся высоким боевым духом шахтеров, которые три недели оказывали героическое сопротивление и, в конце концов, остановили мятежников в трех километрах от Пособланко. В начале апреля командование республиканцев перебросило под Пособланко XIII-ю интербригаду, а также 6-ю и 86-ю бригады регулярной армии. 6-я бригада и XIII-я интербригада уже сражались с итальянцами под Малагой и горели желанием взять реванш.
4 апреля республиканцы начали наступление на железнодорожную станцию Вальсекильо, однако, не зная местности, двинулись не в том направлении и упустили фактор внезапности. К тому же сначала не подошли обещанные танки, и пассивно вела себя артиллерия. После четырехчасового боя станция все же была взята, причем последних мятежников выкурили с помощью танков из церкви, откуда они вели сильный пулеметный огонь. Многонациональный батальон XIII-й интербригады «Чапаев» потерял в тот день 131 человека из 600.
5 апреля, уже полностью использовав фактор внезапности, «чапаевцы» и один испанский батальон неожиданным ударом захватили еще два селения: Ла Гранхуэла (в 4 километрах к югу от Вальсекильо) и Бласкес. Причем здесь республиканцам, как ни странно, помогло их плохое знание местности. На заре они пошли в атаку не той дорогой и неожиданно вышли в тыл франкистских позиций. Было захвачено много пленных и один немецкий танк, экипаж которого состоял из немецкого офицера, португальца и трех испанцев.
6 апреля пали позиции мятежников в Сьерра-Нориа, опасно нависавшие над флангом наступающей республиканской группировки. Были захвачены сотни винтовок и 12 тяжелых пулеметов. На сторону республиканцев стали переходить солдаты мятежников. Республиканцы вплотную подошли к рудникам Пеньяройя, трубы которых они уже могли наблюдать в бинокль. Это создавало угрозу всему экспорту «национальной зоны». Подбросив подкрепления, Кейпо де Льяно 7 апреля все же смог остановить наступление противника. Большую помощь мятежникам оказали 8 «юнкерсов», в то время как у республиканцев не было поддержки с воздуха. К тому же один из офицеров перебежал к мятежникам с планами дальнейших действий.
Основную роль в срыве наступления Кейпо де Льяно, обернувшегося тяжелым поражением мятежников (они назвали это сражение «славным отступлением»), сыграли умелые действия республиканской артиллерии.
Вплоть до конца войны Южный фронт оставался спокойным. Провал наступления Кейпо де Льяно на Пособланко сделал безнадежным положение мятежников, осажденных в монастыре Вирхен де ла Кабеса. Там находилось 250 гражданских гвардейцев с семьями, 100 фалангистов и 1000 представителей богатых классов. Сначала местный Народный фронт даже не знал, на чьей стороне в войне находятся эти люди. Но гарнизон монастыря, собрав значительное количество продуктов питания, открыто объявил о своей приверженности мятежникам. С помощью почтовых голубей командир осажденных капитан Кортес наладил связь с основными силами мятежников и ему было сброшено с самолетов более 150 тонн продовольствия.
Монастырь, находившийся на вершине горы, окружало до 10 тыс. бойцов милиции, но без артиллерии взять эту мощную крепость было невозможно. Дело сдвинулось с мертвой точки, когда в конце апреля, разбив Кейпо де Льяно под Пособланко, к монастырю подошла XIII-я интербригада и при поддержке авиации начала штурм. Причем его успех предопределил разведывательно-диверсионный батальон Унгрии-Старинова. Был найден выросший в монастыре мул, на которого навьючили обложенную гвоздями взрывчатку и пару ящиков негодных патронов для отвода глаз. Одинокий всадник появился на этом муле под самыми стенами монастыря и после выстрелов мятежников «позорно бежал». По старой памяти «троянский мул» побрел к монастырю и был втянут осажденными за его стены. Спустя некоторое время в монастыре раздался мощный взрыв, и республиканцы ринулись в атаку на ошеломленных мятежников. Те никак не могли придти в себя и почти не отстреливались. 30 апреля Кортес был ранен, а 1 мая республиканцы ворвались в монастырь (ранее Франко «разрешил» гарнизону капитулировать). Кортес вскоре умер от ран в госпитале. Мятежники сразу же попытались сделать из Вирхен де ла Кабеса второй пропагандистский Алькасар.
Итак, республиканцы могли похвастаться двумя победами на юге, но их масштаб был явно недостаточен для того, чтобы отвлечь главные силы мятежников от гибнущего республиканского Севера.
Ларго Кабальеро предпочитал план нанесения главного удара по мятежникам в Эстремадуре, чтобы выйти к португальской границе и разрезать территорию, подконтрольную Франко, надвое. Для этого было необходимо как минимум 75 тысяч бойцов, в т. ч. все лучшие соединения Мадридского фронта. Командующий последним генерал Миаха и советские военные советники считали, что столь масштабное наступление не по силам молодой Народной армии, и даже в случае успеха вряд ли удалось бы удержать завоеванные позиции. В конце концов назначенный после отставки Ларго Кабальеро начальником Генштаба республики Висенте Рохо поручил советским военным советникам разработать план окружения мадридской группировки мятежников, насчитывавшей 55 тысяч человек. Но на подготовку такой операции требовалось время, и потому было решено провести пока несколько локальных контратак, чтобы все-таки оттянуть с Севера часть сил франкистов.