Гражданская Война в освещении П Н Милюкова
Шрифт:
И "на самом деле, вся организация вооруженного восстания на 3-е июля была подготовлена в главной квартире большевицкого Центрального Комитета" (В показаниях Керенского по делу Корнилова имеется свидетельство даже о том, что о готовящемся выступлении большевиков в сущности знал германский военный штаб. Характерно, что в "Истории революции" сам П. Н. Милюков июльские дни называет "восстанием" - "первой пробой" большевиков.). Если верить заявлениям большевиков перед выступлением, то и в октябрьские дни они ничего не подготавливали. Так, в Петербурге 24 октября появилось оповещение В. Р. К-та о том, что "вопреки всякого рода слухам и толкам" Воен.-Рев. Комитет "существует отнюдь не для того, чтобы подготовлять и осуществлять захват власти, но исключительно для защиты интересов петроградского гарнизона и демократии от контрреволюционных {82} посягательств". После, вероятно, много раз большевики посмеивались над тем, как они
VI. К ИСТОРИИ ЭМИГРАЦИИ.
Последняя часть исследования П. Н. Милюкова посвящена "белому движению за границей" - русской эмиграции. Эту часть работы все критики (за исключением г. Неманова в "Последних Новостях") признали тенденциозной здесь политик сегодняшнего дня совершенно заслонил собой историка. Умолчание на этих страницах подчас совершенно коверкает историческую перспективу - не достаточно ли указать на то, что в исследовании П. Н. Милюкова вы не найдете даже отметки тех взглядов левого сектора русской общественности за границей, которые выразились в форме так называемых нинистов ("ни Ленин, ни Колчак" и т. д.) Между тем в истории гражданской войны нинисты сыграли весьма отрицательную роль в смысле ослабления антибольшевицкой позиции западноевропейской демократии.
Последние страницы характеристики "политической эмиграции" (излюбленный П. Н. Милюковым термин, могущий вызвать оспаривание) особенно характерны для приемов исторического исследования П. Н. Милюкова. Они написаны специально ad maiorem gloriam "милюковщины" - благозвучный термин, пущенный в оборот в работе, претендующей на научный характер, самим автором в отношении своих политических противников. У него имеются специальные подзаголовки: "пешехоновщина" и "мельгуновщина". Таким образом, как бы узаконена авторитетом исследователя новая научная терминология. В свое время не раз я протестовал печатно против терминов "керенщина", "деникинщина", "колчаковщина" в исторических работах, протестовал против как бы излишней персонификации исторических явлений. Под {83} пером П. Н. Милюкова выросла еще и "мельгуновщина", представленная в весьма своеобразном виде "мельгуновщина", препарированная по своему вкусу пристрастным политиком Милюковым. Я не буду исправлять тех "неточностей", которые имеются у П. Н. Милюкова в изложении так называемой "мельгуновщины" - это будет уже скорее политическим спором. П. Н. Милюков мог бы оспаривать все мои положения, мог бы их осмеивать, если у него была на то охота, и пр., и пр., но он должен был прежде всего изложить мои тезисы в соответствии с подлинником, а не редактировать их по своему усмотрению. Получилось нечто, в значительной степени измышленное лидером "республиканско-демократического объединения" в эмиграции.
Bcе эти страницы исследования П. Н. Милюкова столь однобоки, что почти на каждую строчку можно возражать - со стороны фактической. Они сводятся, как было указано, в значительной степени к апофеозу того течения, которое возглавляет сам П. Н. Милюков - немецкое издание и заканчивалось утверждением, что этому течению предстоит играть руководящую роль в будущей России. Сравнивая немецкое и русское издание, я все-таки чувствую маленькое "авторское" удовлетворение. К последним страницам русского издания П. Н. Милюков счел нужным сделать специальное примечание по поводу моей рецензии его труда на немецком языке: "я прочел эту рецензию только в конце напечатания этой книги и поэтому лишен возможности воспользоваться его (т. е. Мельгунова) указаниями - с большей частью которых, впрочем, я и не мог бы согласиться". Но в действительности как раз в ту схему деления политической эмиграции, против которой я возражал, внесены существенные коррективы и устранено то, что являлось крайним пределом политической скорее какой то сектантской тенденциозности: все прежние политические единомышленники П. Н. Милюкова, вся партия народной свободы, "вождем" которой он {84} так долго состоял, за исключением той "республиканско-демократической" группы, которая выделилась в 1921 г. под главенством П. Н. Милюкова и в связи с провозглашенной им "новой тактикой", отнесена была к правому сектору эмиграции наряду с кирилловскими легитимистскими организациями. Этого нет уже в русском издании.
В немецком издании П. Н. Милюков в своей довольно произвольной классификации вводил наряду с признаком партийным и признак бытовых и профессиональных группировок. Так имелась у него особая группа "Die republikanisch demokratischen Berufsgruppen (?): Kosaken, Studenten, Offiziersverbande u dgl.". В правом секторе числились у него тоже: "Zahlreiche Berufsorganisationen die einen verschleierten monarchistischen Charakter tragen" и т. д. Получалось совершенно недопустимое даже при элементарно-научной классификации. И это устранено П. Н. Милюковым в русском издании. Давая список существующих политических группировок, он уже оговаривается: "не введены также и многочисленные профессиональные организации,
Таким образом, казаки, студенты не зачислены целиком в группы республиканско-демократические, а отнесены даже частью в правый сектор. Надо думать, что П. Н. Милюков не будет отрицать того факта, что из этих "профессиональных" группировок вербуются и члены левых политических групп. Если выделяются "студенты", то надлежало бы исследователю упомянуть и "рабочих". Бытовые группы казаков никак нельзя ставить в один ряд со студентами и прочими профессиональными группировками. Куда, напр., автор отнесет в своей классификации, идущей "от крайне левого крыла к крайне правому", самостийные течения в казацкой среде?
{85} Искусственные схемы чрезвычайно опасны и во всяком случае, нужна в них исключительная точность. Остановимся несколько на "политической классификации" эмиграции, которую устанавливает П. Н. Милюков, поясняя ее даже особой наглядной табличкой.
Левый сектор, по Милюкову, представлен:
1) социалистами-интернационалистами - крайними левыми обеих социалистических партий с.
– д. и с.
– р., делившими власть в начале большевицкой диктатуры,
2) социал-демократами и социалистами - революционерами официальных партий с.
– д. и с.
– р., имеющими своим органом "Социалистический Вестник" и "Революционную Россию".
Для меня совершенно непонятно, кого П. Н. Милюков имеет в виду теперь в эмиграции под именем соц. демократов интернационалистов? Я таких не знаю не только в эмиграции, но и в самой России. Куда относит классификатор анархистов? Ясно, что в эту основную группу надлежит отнести коммунистов и всех их приспешников до всякого рода сменовеховцев включительно.
Затем идет центральный сектор - социалистической и несоциалистической демократии, объединенный республиканской идеей. (По мнению П. Н Милюкова, "для настоящего времени именно республиканизм является лучшей гарантией истинного демократизма". Утверждение это в теории, конечно, более, чем сомнительно. Большевики, формально облаченные в республиканскую тогу, являются самыми решительными антидемократами. А. Ф. Керенский в 1917 г. именовал сторонников ген. Корнилова представителями "республиканской реакции" - термин, быть может, мало подходящий к так называемому корниловскому движению, но реально возможный в политической классификации. В противоположность Милюкову, В. А. Мякотин, представитель социалистического течения, не зараженный (во всяком случае во мнении П. Н. Милюкова) теми "политическими тенденциями", которые определяют собой сущность "мельгуновщины" в эмиграции, на парижском докладе "Родина и эмиграция" (январь 1926 г.) признавал, что водоразделом в объединении для борьбы с большевицкой тиранией должно служить признание народной воли, а не формальный признак "республиканизма" и "монархизма".).
Здесь классификатор устанавливает {86} следующие группировки: 1) "правое течение внутри с.
– д., взгляды которого представлены статьей Гарви в "Проблемах революции", и группа с.
– р., объединившаяся около издания "Современные Записки". 2) "Внепартийные" (?) социал-демократические течения - "Единство" (Плеханов, Потресов) и "Заря", 3) Народные социалисты. 4) Республиканско-демократическая группа партии народной свободы. 5) Республиканско-Демократическое Объединение. 6) Крестьянская Россия. 7) Центральная группа партии народной свободы и 8) отчасти Нац.-прогрессивное и демократическое объединение Юго-Славии.
В сущности, сколько допущено здесь произвольности в расстановке политических группировок. Никакого "правого течения" среди с.
– д. "официальных" нет, во всяком случае, нет течения, принявшего те или иные организационные формы. Что значит "течение", представленное статьей Гарви? Как часто покойный Аксельрод в статьях по партийной тактике резко расходился с Мартовым и другими "официальными" представителями с.
– д. партии и в то же время оставался в рядах последней. Далее, кто в эмиграции представляет "социал-демократическое течение "Единство"? Плеханов умер, а Потресов никогда не был членом группы "Единство". Историк революции и активный политик обязан это знать. Неясна и группа с.
– р., объединившаяся около "Дней", и персонально не совпадающая целиком с группой, объединившейся около "Современных Записок"? Центральную группу партии народной свободы, в 1926 г. в немецком издании зачисленную Милюковым скорее в правый монархически сектор, или вернее занимавшую промежуточное положение, в русском издании, через несколько месяцев, автор относит к республиканским группировкам. Когда они самоопределились в этом отношении? (В 1917 г. все к.
– д, на съезде, как мы знаем, приняли республиканскую программу, и первым отказался от нее в 1918 г. П. Н. Милюков).