Гражданская война в США 1861–1865 (Развитие военного искусства и военной техники)
Шрифт:
Позже в своих мемуарах незадолго до скоропостижной кончины от рака горла Грант сознался, что эта атака была ошибкой, хотя и не выразил особенного раскаяния в ее совершении. «Я всегда жалел, что последняя атака при Колд-Харборе вообще была предпринята… — писал он. — При Колд-Харборе не удалось добиться никаких преимуществ, чтобы компенсировать наши тяжелые потери. В действительности все преимущества, кроме соотношения потерь, принадлежали конфедератам».
Солдаты и офицеры, перестреливавшиеся с врагом, поняли это еще раньше (в сущности, еще до битвы), но продолжали честно выполнять свой долг. Когда же у одной из федеральных батарей появился офицер из штаба Гранта и принялся разглядывать позиции южан в подзорную трубу,
Итак, битва при Колд-Харборе была сочетанием безумных, заранее обреченных на поражение лобовых атак и ожесточенной, но бесполезной перестрелки окопавшейся пехоты. Сам по себе подобный образ ведения боя не был новинкой, ибо и фронтальное наступление, и массовое огневое противостояние уже неоднократно применялись в гражданской войне и всегда приводили к одному и тому же нулевому результату. Но никогда ранее лобовые атаки не захлебывались так быстро — а ни одна из них не продолжалась более получаса — и никогда такое количество людей не погибало и не получало ранений за столь короткий промежуток времени. В этом бою федералы потеряли 7 тысяч человек за полчаса, и это число могло быть еще большим, если бы у генералов Севера хватило сумасшедшего упрямства предпринять повторный штурм. К счастью для солдат-янки, такая идея не пришла в голову ни Миду, ни Гранту, и все ограничилось утренней атакой и последующей перестрелкой.
Ночью, когда пальба в основном прекратилась и вдоль всей линии установилось затишье, солдаты-федералы смогли наконец отправиться в тыл (во время боя подобные походы были смертельно опасными), чтобы перевязать раны, наполнить фляги и, главное, вооружиться топорами и лопатами. При помощи последних они расширили и углубили свои импровизированные траншеи, превратив их в целостную оборонительную систему. Она была, конечно, не такой сложной и хорошо продуманной, как линия укреплений конфедератов, но все же достаточно надежной, чтобы выдержать контратаки противника. Одновременно были сделаны глубокие траншейные коридоры, ведущие в тыл, так что теперь передовые линии могли безопасно сообщаться со штабами и обозами.
В результате история противостояния у Спотселвейни повторялась. Обе армии засели в долговременных полевых укреплениях и приступили к ведению некого подобия позиционной войны. Главным образом она заключалась в спорадических [429] перестрелках и предпринимаемых лишь время от времени демонстрациях. Исключение составили два дня — 4 и 5 июня, когда между Грантом и Ли было заключено перемирие, чтобы собрать раненых и похоронить убитых. По обычаю гражданской войны это перемирие было использовано солдатами и офицерами для традиционного братания, обмена новостями и бартерной торговли. Однако, когда срок соглашения истек, они вернулись в свои глубокие траншеи и снова взялись за винтовки.
Это соседство двух враждебных армий продолжалось до 14 июня, когда Грант решился наконец на очередной обходной маневр. Но отчаянное сопротивление Ли у Колд-Харбора вынудило его отказаться от наступления на Ричмонд — все дороги к столице Конфедерации были по-прежнему перекрыты Северовирджинской армией — и выбрать для своего маневра другую цель. Ею стал город Питтерсберг, находившийся южнее Ричмонда. С его захватом все дороги, которые связывали столицу с остальным Югом, были бы в руках северян. Иными словами, овладев Питтерсбергом, федералы решили бы как судьбу Ричмонда, так и судьбу всей Конфедерации.
Но воплощению этой действительно гениальной идеи в жизнь снова помешала медлительность и неповоротливость федеральных генералов. Смит Плешивый, возглавивший со своим 18-м корпусом марш Потомакской армии, потратил на преодоление 10-мильного
Ли был поначалу обманут неожиданным маневром Гранта (возможно, впервые за всю войну противнику удалось ввести его в заблуждение), но, разгадав замысел главнокомандующего северян, сам поспешил к Питтерсбергу. Ему удалось привести туда свои войска прежде, чем северяне смогли предпринять решительный штурм, и Гранту, и Миду не оставалось ничего другого, как только приступить к правильней осаде.
Эта осада заняла у них почти год и продолжалась без перерыва вплоть до апреля 1865 года, оправдав таким образом опасения Мида. Но мы не станем подробно останавливаться [430] на этом эпизоде войны. Питтерсберг был ее отдельным этапом и заслуживает особого изучения. Здесь же достаточно сказать, что падение этого города было неизбежным, и вместе с ним, по сути, закончилась история славной Северовирджинской армии. Правда, генералу Ли удалось вырваться из осады с остатками своих сил и несколько оттянуть неизбежный финал. Но спустя неделю Грант все же настиг его у местечка Аппоматокс и принудил к капитуляции. 9 апреля марш некогда грозных серых легионов наконец окончился, а вместе с ним рухнуло и одно из самых недолговечных и самых необычных государственных образований — Конфедеративные Штаты Америки. Гражданская война завершилась.
На этом завершается наш короткий и далеко не полный рассказ о развитии сухопутной тактики в ходе гражданской войны. Мы не случайно остановили его на июне 1864 года и не затрагивали последующих событий. Сражения у Спотсилвейни и при Колд-Харборе, конечно, не были последними в гражданской войне, но, безусловно, стали конечной точкой тактической эволюции, проделанной военным искусством в ходе этого конфликта. В 1864–1865 годах произошло еще немало кровавых битв, но почти все они, с точки зрения тактики были похожи друг на друга. Их всех объединяло широкое использование траншеи как средства обороны, всякий раз подтверждавшее свою огромную эффективность. Несмотря на уроки Фредериксберга, Спотсилвейни, Колд-Харбора, Кенессоу и целого ряда других битв, многие генералы все еще пытались взять позиции окопавшейся пехоты лобовым ударом, за что всякий раз расплачивались их обреченные на гибель солдаты.
Так было, например, в ходе битвы у Франклина, когда генерал конфедератов Джон Белл Худ попытался прорвать траншейную линию, обороняемую втрое уступавшими его войскам по численности солдатами федеральной армии Томаса. Тринадцать раз измотанные боями и голодом серые солдаты бросались по приказу своего командира на укрепления врага и тринадцать раз откатывались назад, оставляя на поле боя тысячи убитых и раненых. В результате армия Худа [431] понесла страшные потери, была морально сломлена и позже, в бою у Нэшвила, стала легкой добычей федералов, окончательно ее разгромивших.
Подобных примеров можно было бы привести немало, но и без них понятно, какой характер приобрел ход боевых действий в самом конце гражданской войны. Окоп, воцарившийся спустя 50 лет на кровавых полях I мировой войны, впервые властно заявил о себе в густых лесах северной Вирджинии и на красных холмах Джорджии. Его явление поставило перед теоретиками и практиками военного искусства важную проблему прорыва укрепленных линий, обороняемых пехотой с нарезным стрелковым оружием.
Гражданская война в США наглядно продемонстрировала, что решить эту проблему обычными средствами, т. е. фронтальными атаками, не удастся и что необходимо принципиально новое радикальное средство. Такое средство было найдено уже в начале следующего века, когда на фронтах I мировой войны появились первые танки. Лишь эти закованные в броню неповоротливые чудовища смогли, наконец, справиться с мощью неприступных траншей. Впрочем, это уже совсем другая история. [432]