Гражданская война

Цезарь Гай Юлий

32. Тем временем со всей провинции без всякой пощады взыскивались наложенные взносы. Для удовлетворения корыстолюбия придумывались и многие другие налоги применительно к различным классам населения. Налагали подушную подать на рабов и свободных, устанавливали пошлины с колонн и дверей, требовали провианта, солдат, оружия, гребцов, метательных машин, повозок; вообще стоило только подвести что-нибудь под какую-либо рубрику, и этого было уже достаточно для взыскания денег. Не только в города, но почти что во все села и небольшие укрепленные пункты назначались свои особые коменданты, и чем больше грубости и жестокости они проявляли, тем выше их ценили как людей и граждан. Вся провинция была полна ликторов и командиров, битком набита комиссарами и сборщиками, которые, помимо взыскания наложенных денег, заботились и о собственном барыше. Чтобы прикрыть свои гнусные деяния благовидными именами, они любили говорить, что они изгнаны из дома и отечества и потому нуждаются в предметах первой необходимости. Сверх всего этого чрезвычайно

возрос процент, как это обыкновенно бывает во время войн при поголовных налогах; при таких обстоятельствах на отсрочку платежа смотрели как на подарок. Поэтому задолженность провинции за эти два года очень увеличилась. И тем не менее требовались даже и с римских граждан определенные денежные суммы, которые, впрочем, взимались не с отдельных лиц, но с корпораций и городов, причем это прикрывалось заявлением, что деньги берутся по постановлению сената только взаймы. Откупщики, как это было и в Сирии, должны были заимообразно уплатить аренду за год вперед.

33. Кроме того, Сципион отдал было приказ взять из Эфесского святилища его старинные сокровища. Но когда в назначенный для этого день он собирался идти в святилище в сопровождении нескольких лиц сенаторского звания, специально для этого приглашенных, ему вручили письмо от Помпея, что Цезарь переправился с легионами через море; поэтому он должен оставить другие дела и спешить со своей армией на соединение с Помпеем. По получении этого письма Сципион отпустил приглашенных сенаторов, стал готовиться к походу в Македонию и через несколько дней выступил. Только это спасло эфесские сокровища.

34. После соединения с Антонием Цезарь вывел из Орика легион, поставленный там для охраны морского побережья. Он считал необходимым привлечь на свою сторону тамошние провинции и с этой целью углубиться в страну. Когда к нему явились послы из Фессалии и Этолии с обещанием, что эти племена, в случае присылки гарнизонов, будут исполнять все его требования, он послал в Фессалию Л. Кассия Лонгина с легионом новобранцев (который назывался 27-м) и с двумя сотнями конницы, а в Этолию - Г. Кальвисия Сабина с пятью когортами и небольшим отрядом всадников. Их обоих он особенно убеждал позаботиться, ввиду близости этих местностей, о заготовке провианта. Гн. Домиций Кальвин должен был отправиться с двумя легионами, 11-м и 12-м, в Македонию, так как посол от той ее части, которая называлась Свободной, Менедем - самый влиятельный местный деятель - заявлял об исключительном расположении своих земляков к Цезарю.

35. Кальвисий был тут же по приходе очень радушно принят всеми этолийцами. Он выбил из Калидона и Навпакта гарнизоны противников и овладел всей Этолией. Кассий прибыл с легионом в Фессалию. Здесь он нашел различное настроение в городах, так как население разделилось на две партии: издавна влиятельный Гегесарет стоял задело Помпея, а очень знатный молодой человек Петрей усиленно поддерживал Цезаря как своими личными средствами, так и средствами своих приверженцев.

36. В то же самое время Домиций прибыл в Македонию. Когда к нему немедленно стали собираться в большом количестве посольства от общин, он получил известие о приближении Сципиона с его легионами. Оно вызывало повсюду разные предположения и разговоры, так как в делах неожиданных молва обыкновенно преувеличивает события. Сципион нигде не задержался в Македонии и очень стремительно двигался против Домиция; но, приблизившись к нему на расстояние двадцати миль, вдруг повернул в Фессалию против Кассия Лонгина. Он сделал это так быстро, что единовременно приходили известия о том, что он приближается, и о

том, что он уже здесь. Для того чтобы беспрепятственно продолжать поход, он оставил М. Фавония у реки Алиакмона, отделяющей Македонию от Фессалии, с восемью когортами для прикрытия обоза легионов и приказал построить там укрепление. В то же время на лагерь Кассия налетела конница царя Котиса, обыкновенно стоявшая в разных местах на фессалийской границе. Известие о приближении Сципиона и появление всадников, которых Кассий принял за Сципионовых, устрашило его: он повернул к горам, опоясывающим Фессалию, и отсюда пошел по направлению к Амбракии. Сципиона же, который спешил догнать его, настигло письмо от М. Фавония, что приближается Домиций со своими легионами и он, Фавоний, без поддержки Сципиона не в состоянии удержать вверенного ему укрепления.

По получении этого письма Сципион изменил свой план и маршрут: он отказался от преследования Кассия и поспешил на помощь Фавонию. Не прерывая похода ни днем, ни ночью, он пришел к нему столь своевременно, что в один и тот же момент заметили пыль от войска Домиция и увидели передовые отряды Сципиона. Таким образом, Кассия спасла энергия Домиция, а Фавония - быстрота Сципиона.

37. Сципион пробыл два дня в постоянном лагере у реки Алиакмона, отделявшей его от лагеря Домиция, перевел на третий день на рассвете свое войско вброд, разбил лагерь и на следующий день рано утром выстроил солдат перед лагерем. Тогда и Домиций без колебаний решил вывести свои легионы на бой. Но так как между обоими лагерями была равнина шириной приблизительно в две мили, то Домиций придвинул свою боевую линию к лагерю Сципиона. Тот упорно стоял перед своим валом. И все-таки стоило большого труда сдержать солдат Домиция: дело не дошло до сражения главным образом потому, что протекавший у самого

лагеря Сципиона ручей с крутыми берегами задерживал наше движение вперед. Когда Сципион заметил у наших большое воодушевление и боевой пыл, то он стал бояться, что на следующий день ему придется против воли принять сражение или же, после больших ожиданий, возбужденных его приходом, бесславно стоять в лагере. Таким образом, он столь же позорно кончил, как опрометчиво зашел вперед: ночью, не дав даже сигнала "к сбору", он обратно перешел через реку, вернулся туда же, откуда вышел, и там разбил у реки лагерь на высокой от природы позиции. Через несколько дней он устроил ночью конную засаду в том месте, куда наши в предыдущие дни обыкновенно ходили за фуражом. Когда начальник конницы Домиция, Кв. Вар, по обыкновению, явился туда, те вдруг выскочили из засады. Но наши храбро выдержали их натиск, все заняли свои места и с своей стороны всей массой атаковали неприятелей, около восьмидесяти человек убили, остальных обратили в бегство, а затем вернулись в лагерь, потеряв только двух человек.

38. После этой стычки Домиций, в надежде заманить Сципиона на сражение, сделал вид, что вследствие крайней нужды в продовольствии он снимается с лагеря. Дав обычный клич "к сбору" он прошел три мили и расположил все свое войско и конницу на удобном и скрытом месте. Сципион был готов преследовать его и отправил вперед значительную часть конницы, чтобы поточнее разведать маршрут Домиция. Когда она продвинулась вперед и первые эскадроны дошли до места засады, то ржание лошадей внушило им подозрение, и они начали отступать к своим; те, которые за ними следовали, заметили их отступление и остановились. Наши поняли, что засада открыта: не желая понапрасну дожидаться остальных, они отрезали два попавшихся им эскадрона. Из них только очень немногие спаслись бегством к своим - в том числе и начальник конницы М. Опимий; а все остальные всадники из этих эскадронов были перебиты или взяты в плен и приведены к Домицию.

39. Цезарь, как выше было указано (30), вывел и приморских пунктов гарнизоны и только в Орике оставил три когорты для защиты города; они же должны были охранять те военные суда, которые он провел из Италии. Тем и другим заведовал его легат Ацилий Канин. Ацилий отвел корабли во внутреннюю гавань за городом и привязал их к берегу, а при входе в гавань спереди затопил грузовое судно и с ним соединил второе: на последнем, против входа в гавань, он соорудил башню, поместил в нее большое количество солдат и поручил им ее защиту на случай неожиданных нападений.

40. При известии об этом командир египетского флота Гн. Помпей-сын появился у Орика и с напряжением всех сил вытащил воротами и канатами затопленное судно. Другое же судно, которое Ацилий поставил для обороны, он атаковал несколькими своими кораблями, на которых воздвиг башни такой же высоты. Он занимал в сражении более высокую позицию, уставших бойцов все время заменял свежими и - с разных пунктов, также и с суши, - производил атаки на городские стены при помощи лестниц и кораблей, с тем чтобы разъединить силы противников. После таких усилий, благодаря массе выпущенных снарядов, он победил наших и, выбив защитников, которые все сошли на лодки и спаслись бегством, взял это судно с бою. В то же время, на другой стороне, он занял находившуюся против него естественную плотину (31), которая образовала из города почти полуостров, и провел по ней на катках при помощи рычагов четыре биремы во внутреннюю гавань. Напав, таким образом, с двух сторон на военные суда, которые были пустыми привязаны к берегу, он четыре из них увел с собою, а остальные сжег. По исполнении этой операции он оставил здесь Д. Лелия, которого вызвал из азиатского флота. Последний начал задерживать провиант, шедший из Биллиды и Аманции в город. Сам Помпей отправился в Лисс, напал там на оставленные М. Антонием в гавани тридцать грузовых кораблей и все их сжег. Но когда он попытался взять Лисс, то встретил там сопротивление со стороны римских граждан, тамошней корпорации и солдат, оставленных Цезарем в качестве гарнизона, так что после трехдневной осады, которая стоила ему нескольких солдат, принужден был безрезультатно удалиться оттуда.

41. Когда Цезарь узнал, что Помпей стоит у Аспарагия, то он двинулся туда же со всем своим войском, по пути завоевал город парфинов, в котором Помпей имел гарнизон, и на третий день дошел до Помпея. Он разбил свой лагерь рядом с Помпеевым, на следующий день вывел и построил все свое войско для решительного сражения. Но, заметив, что Помпей не двигается со своей выгодной позиции, он отвел войско назад в лагерь и принял другое решение. На следующий день он выступил со всеми своими силами, делая большой крюк по трудному и узкому пути, к Диррахию, в надежде или загнать туда Помпея, или же, наоборот, отрезать его от этого города, в который тот свез весь свой провиант и все военные запасы. Так и случилось. А именно: Помпей сначала не знал его намерений. Видя, что Цезарь выступил в противоположном направлении, он решил, что недостаток провианта вынудил его к отступлению; но затем он получил точные известия от разведчиков и снялся на следующий день с лагеря, надеясь кратчайшим путем опередить Цезаря. Но Цезарь именно это и предполагал. Ободрив своих солдат терпеливо выдержать предстоящий трудный поход, он только на короткое время прервал ночью свой марш и утром достиг Диррахия как раз тогда, когда издали уже был виден авангард Помпея. Там Цезарь немедленно разбил лагерь.