Гражданская жена
Шрифт:
Но такой возможности она себе не давала.
И это ощущение, что каждый пройденный день утекает как песок в часах, подстегивало неимоверно. Так что да, сладкое для снятия стресса, было скорее для нее. Только аккуратно, главное, не злоупотреблять. А то разнесет к чертям, ни в одно платье не влезет.
Но ароматы, витавшие в кухне - яблоки, корица, ваниль, цукаты, чай... Они настраивали на позитивный лад. И через пять минут Вера уже со смехом смотрела, как Вовка расправляется с третьим куском пирога.
Звук
Ведь вроде и готовились, и ждали, а звонок застал врасплох. Вовка тут же застыл, перестав жевать, а у нее болезненно сжалось сердце. Как будто холодом повеяло.
– Ну вот. Папа пришел тебя забирать, - Вера постаралась улыбнуться, поднимаясь со стула.
– Иди, одевайся, а я открою.
***
Чувство, с которым Верховцев поднимался в подъезд, не поддавалось определению. Столько всего намешано в ощущениях, трудно было понять, что именно заставляет его неприязненно морщиться. Но будто стены давят.
В квартире бывшей ему приходилось бывать и раньше, когда она только ее купила. Он тогда... Это ведь было очень давно, в прошлой жизни, когда они... В общем, именно здесь и был их первый секс.
– Вот и хорошо, - сказал он себе, отрубая прошлое на корню.
– Где началось, там и закончится. Так даже лучше.
Однако прошло не спешило уходить из сознания. Оно смешивалось с сегодняшней ситуацией, будило странные мысли и навевало идиотские ассоциации.
Поэтому, нажимая на кнопку звонка, Верховцев был взволнован. Какого черта, спрашивается, чтобы сделать это элементарное действие, ему приходится преодолевать себя? Он в своем праве.
Дверь открылась. И как бы хорошо мужчина себя не контролировал, взгляд с жадностью впился в ее лицо. Никаких чувств, холодная застывшая маска. Он и сам бы не сказал, что искал, но не нашел. Поэтому настроение стало еще хуже, и из души поперло дерьмо.
Он ведь, кажется, собирался проучить ее? Вот именно.
– Здравствуй Вера, - чуть скривил губы.
Видя, что она застыла и молчит в ответ, спросил с иронией:
– Мне подождать здесь, или все-таки пригласишь меня войти?
Кивнула.
– Да, конечно, проходи.
Повернулась и пошла внутрь. А он за ней. Паскудное чувство, как будто сквозь вязкий тоннель продирается. И напряжение такое, что кажется, сейчас заискрит.
Провела в гостиную и, не глядя в его сторону, показала на диван.
– Присаживайся. Вовка переодевается, сейчас выйдет.
Слишком хорошо был знаком ему этот диван.
Опять непрошенные ассоциации, Верховцев вдруг заметил, как она покраснела. Тоже вспоминает! Его аж подкинуло.
Нет. Он не стал садиться. Он прошелся по комнате, невольно отмечая, что с того дня здесь мало что изменилось. Не хотелось всего этого видеть, не хотелось вспоминать. Проклятое мертвое прошлое!
Надо
Сын, уже одетый, стоял на пороге.
– Ты готов?
– спросил он, глядя на сына.
– Да, - ответил мальчик, но смотрел он при этом на маму.
– Очень хорошо, пошли, - и отвернулся.
– Подожди, - проговорила Вера.
– Мне нужно знать, когда ты привезешь сына обратно.
– Что?
– обернулся он и пожал плечами.
– Не знаю.
Он думал, сын станется ночевать. В СВОЕЙ комнате.
По лицу бывшей словно судорога прошла.
– Просто...
– странно было видеть, как она сначала опустила голову, а потом сразу вскинула, рыжая грива качнулась.
– Мы собираемся посидеть с девочками в кафе. Мне нужно точно знать, к какому часу возвращаться.
А он внезапно почувствовал, как огнем в груди разливается досада.
– Я сообщу дополнительно, - сухо проговорил, подталкивая сына в сторону прихожей.
***
Вера уже хотела отойти, ее душило стоять рядом ним, видеть его недовольную кривую физиономию. Но Верховцев неожиданно остановил ее:
– Кстати, все хотел спросить, - начал он, растягивая слова.
– Как ты могла угрожать старой женщине, что спустишь ее с лестницы? Самой-то не стыдно?
От его высокомерного тона так и веяло презрением. Вера вся пошла пятнами, вспоминая тот визит его матушки и свое собственное состояние.
– Извиниться не мешало бы, - проговорил он отворачиваясь и пошел за сыном.
Твою мать! Хотелось заорать ей. Твою мать!
Но вместо этого Вера выпрямилась, принимая невозмутимый вид. Возможно, она и перегнула палку, но вины за собой абсолютно не чувствовала.
– Не забудь перезвонить, - проговорила она, сцепив перед собой руки.
***
– Не забудь перезвонить, - прозвучало в спину.
Его и так разъедало от досады.
Обернулся, изображая оскал:
– Непременно.
И вышел, еле удержавшись, чтобы не хлопнуть дверью.
глава 23
Ушел. У Веры долго еще горело в груди от невысказанного возмущения Стояла в прихожей, сжимая и разжимая кулаки. Потом резко выдохнула и тряхнула головой, избавляясь от оставленного им тяжелого осадка. Дом как будто наполнился его давящей аурой, захотелось проветрить.
Ушла в свою спальню, открыла окно и стояла, подставив лицо ветру. Пусть выдует из легких отраву, заберет злость, успокоит дыхание. И эмоции никому не нужные пусть забирает. Пусть. К чертовой матери.