Греческая пленница
Шрифт:
– Пропустите меня, пожалуйста. Мне очень нужно повидаться с сестрой. Она лежит в третьей палате. Я завтра уезжаю, мне бы очень хотелось с ней повидаться.
– Ну ладно уж, проходите… Только быстро, а то мне может влететь из-за вас.
– Уверяю вас, я очень быстро, - сказала Ивонни, проходя в коридор.
Ивонни тихо прошмыгнула мимо дремавшей на посту медсестры и пошла по коридору, ища нужную дверь. Вот она подошла к палате и тихо открыла дверь. Она осторожно вошла в палату. Здесь было темно, только уличный фонарь бросал скупой свет вовнутрь помещения, слабо освещая палату. Ивонни увидела кровать, на ней спала Лиза, в нерешительности Ивонни остановилась. Она сделала шаг вперед
Лиза проснулась. В темноте ничего не было видно. Она присела на кровать, спросонья ничего не понимая.
– Кто здесь? – тихо спросила Лиза.
Последовала долгая мучительная пауза. Лиза повторила свой вопрос:
– Кто здесь? Мария, это ты? Включи свет, тебе же ничего не видно…
Ивонни нашарила рукой в темноте выключатель и включила свет. Свет яркой вспышкой ударил по глазам, Лиза зажмурилась. Вид у нее был бледный и жалкий. Ивонни просто физически ощущала свое превосходство. Она была здорова, красива, элегантно одета.
Немного привыкнув к яркому свету, Лиза открыла глаза и увидела Ивонни.
– Ах, это ты?! – в ужасе ахнула девушка. Она беспомощно озиралась по сторонам. Лизе хотелось вскочить с постели и бежать отсюда, что есть силы, но ноги не слушались ее. Лицо ее в этот момент было беспомощно.
Ивонни осталась довольна произведенным впечатлением. Она злорадно засмеялась в лицо сопернице:
– Чего ты так испугалась, как будто увидела призрак?
Лиза молчала.
– Я пришла сказать тебе, что пока ты тут прохлаждаешься, Никос занимается со мной любовью. Знай это! Он любит меня по-прежнему, ты для него ничего не значишь. Слышишь?! Все ночи, пока ты здесь находишься, мы предавались страсти. Никос целовал и ласкал меня, говорил мне нежные слова…
– Это не правда, - робко возразила Лиза.
– Нет, это правда. Можешь спросить у Алексиса. Он сегодня меня видел в доме Никоса.
Лиза упала на подушку и беззвучно зарыдала. Сердце девушки разрывалось от боли. Хуже всего, что она поверила словам Ивонни, что Никос предал ее, предал их любовь…
Больше Ивонни здесь было нечего делать, враг был повержен. Она покинула палату и направилась к выходу.
Насладившись своей победой, Ивонни поехала к Костасу. Ей сейчас как никогда нужен был мужчина. Его поддержка, его объятия. Отвергнутая Никосом, Ивонни чувствовала себя уязвленной в самое сердце. Ей хотелось почувствовать себя кому-то нужной, она хотела забыться в сладостной истоме страсти. Костас вполне подходил для роли любовника. Ивонни не стала говорить Костасу о причине ее запоздалого визита, а Костас и не спрашивал. Им было хорошо вместе, этого было достаточно. Ивонни извивалась в жарких объятиях Костаса, пытаясь забыть Никоса и выбросить его из головы навсегда. Она с жаром предавалась страсти с любовником, пока сон не сморил их обоих.
Глава 10
КОВАРСТВО И ЛЮБОВЬ
Георгиос Плутарос вовсе не был филантропом. Заключая договор с компанией Орфанидис, он имел в виду далеко идущие планы. Он не собирался спасать гостиничный бизнес семьи Орфанидис. Он преследовал противоположную цель – разорить компанию окончательно. Димитрис слишком поздно это понял. Когда он увидел подковерную борьбу Георгиоса Плутароса, компания была практически банкротом. Казалось, ничто не могло спасти семейный бизнес Орфанидис. Вместо помощи влиятельный Плутарос махинациями опутал компанию еще большими долгами. Простаивали, совершенно не принося дохода, два отеля, арендуемые Плутаросом. Третий отель он собирался закрыть. И это при наплыве туристов в Халкидиках! Договора с турфирмами-посредниками
Впервые в жизни Димитрис почувствовал, как у него болит сердце. Сердечный приступ случился у Димитриса на работе. Внезапно он почувствовал нехватку воздуха, в глазах потемнело, он как подкошенный рухнул на пол. Испуганная секретарша тут же вызвала «скорую помощь». Димитриса с предынфарктным состоянием увезли в больницу.
Елена Орфанидис была в смятении. Сначала в больнице оказалась Лиза, ее сбила машина на улице в коттеджном поселке. Никос совершенно был измучен этим. Это событие, казалось, выбило его из колеи. Он осунулся за последние несколько дней. Хуже всего, стал выпивать. Елена, как мать, переживала и за Лизу, и за Никоса. А тут еще Димитрис попал в больницу с сердечным приступом. Было от чего схватиться за голову. Елена поехала проведать старшего сына в больницу. Димитрис лежал в реанимации. Бледный с темными кругами под глазами, подключенный к капельнице и другим приборам, он лежал на больничной койке. Елене было дико видеть всегда энергичного Димитриса больным и неподвижным. Завидев мать, Димитрис вяло улыбнулся:
– Здравствуй, мама…
– Здравствуй, сын…
Оба помолчали, глядя друг на друга, мысленно поддерживая друг друга. Елене было тяжело, но она старалась не подавать виду, чтобы присутствием духа поддержать Димитриса. Димитрис видел, как ей тяжело оставаться невозмутимой, как она удерживала себя, чтобы не расплакаться. Димитрис благодарен был матери за стойкость ее характера.
– Мама, он предал меня… - сказал слабым голосом Димитрис. – Он предал компанию… Мы разорены…
– Кто он? – машинально спросила Елена, хотя она знала, о ком говорит сын.
– Георгиос Плутарос. Он оказался подлецом.
– Я всегда знала это…
Оба помолчали.
– Тебе не нужно сейчас думать о делах, - сказала ласковым голосом Елена. – Тебе нужно поправляться. Ты должен знать, что мы все тебя очень любим. Я и Никос, и Василис.
– Спасибо… - сказал Димитрис. Он с облегчением вздохнул. Слова утешения были бальзамом для его души.
– Выздоравливай, и ни о чем не думай, - сказала на прощание Елена, поцеловав сына в щеку.
– А как же дела? – слабо возразил Димитрис.
– Делами займусь я и… Никос.
– У Никоса только Лиза на уме, - по-доброму улыбнулся Димитрис.
– Ничего, он справится…
Георгиос Плутарос был встревожен. Сама Елена Орфанидис пожаловала к нему в офис. Секретарша доложила, что она позвонила и договорилась о встрече. Георгиос выглянул в окно. Елена грациозно выходила из автомобиля, водитель помогал ей, подав руку. Она выглядела прекрасно для своих лет. Одетая не броско, но стильно, с элегантной прической на голове, с изящной сумочкой в руке, она шла с достоинством по коридору офиса, как королева. Стук ее невысоких каблучков доносился до кабинета Георгиоса. Он с нетерпением выглянул в вестибюль. Красота молодых сотрудниц, которых так любил брать на работу Георгиос, померкла с природной грацией этой женщины. Тут сразу видно было, что она королева, а они все ее фрейлины, массовка.
Елена Орфанидис неспешно вошла в кабинет, закрыла плотно за собой дверь и, устремив взгляд в Георгиоса, сказала:
– Я не дам тебе погубить своих детей!
Слова были сказаны Еленой не громко, но Георгиосу показалось, что она кричала. Но это был крик ее души. Такая сила крылась в этих словах, такая глубина. Это был крик матери, защищавшей своих детей. Георгиосу стало трудно стоять. Он тяжело опустился в кресло. В кабинете работал кондиционер, но его все равно прошиб пот.
– Я все знаю, что ты обанкротил компанию…