Греческие каникулы
Шрифт:
– Почему тут кругом олеандр? Этими кустами засажены все обочины вдоль дорог, посмотри, – интересовался Дэн. – Это же ядовитый кустарник?
– Олендра и в городах много. Он, действительно, очень ядовитый, но у него такие красивые цветы. Кстати, у греков есть стародавний обычай: жена, заподозрившая мужа в измене, за обедом кладет рядом с его тарелкой ветку олеандра, намекая, если он не образумится, зеленый мститель может оказаться в его желудке, – я рассмеялась.
– Коварно, – он ухмыльнулся.
– А как же, любовь – это верность? – я подтрунивала над ним.
– А что можно посмотреть в Эпидавре?
– Ну, мы же с тобой шутили, что греки продают мифы, – я улыбнулась. – Но, в самом деле, здесь ценна история и красота места. В Древнем Эпидавре, насколько я помню, хорошо сохранился древний театр. А еще там было языческое святилище. Спортивные, музыкальные и театральные состязания были у древних греков способом чтить богов. Представляешь, на праздники туда сьезжался народ со всего греческого мира, а он был куда больше современной Греции. Все окрестности покрывались палатками и шатрами. Когда думаешь о том, что люди там молились, участвовали в процессиях, смотрели на игры и представления, обменивались новостями и торговали, история словно оживает. Конечно, в Греции не счесть памятников античности, но это же не цель путешествия – все осмотреть, да это и невозможно, главное – прочувствовать, окунуться в атмосферу, колорит. Я думаю, ты полюбишь эту страну.
– С таким гидом невозможно не полюбить, – он широко улыбнулся.
Дорога до Эпидавра заняла часа полтора. По указателям мы быстро нашли древний театр. Он, действительно, прекрасно сохранился. Описание памятника на табличке у входа гласило, что его акустика такова, что, если в середине круглой орхестры что-то прошептать или бросить монетку, звук будет слышен и в самых верхних рядах. Мы с Дэном, конечно, проверили. Он поднялся на самый верх, а я шептала и бросила монетку. Конечно, он не услышал. Но когда я повторила громко, звук разнесся по всем рядам. А еще мы узнали, что театр оживает в июле и августе, когда проходит фестиваль античной драмы. Я представила, как теплым средиземноморским вечером в стенах древнего театра под гигантским небом, усыпанным миллионами звезд, зрители смотрят представление. Мурашки побежали по коже.
Более в Эпидавре мы решили не задерживаться и направились в Нафплио, до которого было недалеко – километров тридцать. Живой и современный, портовый, но чистый и спокойный, греческий, но как будто бы и итальянский, и немного турецкий, он сохранил чуть-чуть от всех сменившихся в нем эпох и хозяев.
Мне он сразу понравился – уютный и романтичный, с красивыми разноцветными домиками с балконами, увитыми зарослями бугенвиллей, узкими улочками, уходящими круто ввысь. Кафе с диванчиками вдоль живописной набережной манили присесть и понаблюдать за яхтами, скользящими от парома к крепости на островке Бурдзи, стоящей великаном посреди морской глади.
Мы выбрали местечко в одном из кафе с видом на крепость-остров и Аргосский залив.
– Кстати, ты знал, что фраппе – греческое изобретение? – я потягивала фраппе – холодный взбитый кофе с молоком. – В жару хочется чего-то холодного и тонизирующего. Причем, это, как правило, самый обычный растворимый Нескафе.
– Не думал, что это растворимый кофе.
Дэн был, как всегда, немногословен. Наверняка, он больше общался с компьютером, чем с людьми. Мне, же наоборот, хотелось поболтать.
– А знаешь, в Греции «Макдональдс» не прижился. Местный фастфуд вкуснее и полезнее. Вот мы заказали гирос. Его готовят из лепешки – питы, нежирной курицы, овощей с йогуртовым соусом. Я читала, что в Америке проводились исследования греческой диеты. Так вот, наблюдали мужчин из разных стран и выяснили, что самыми крепкими оказались греки с Крита. И дело не только в том, что греки едят здоровую пищу. Они делают это неспешно. Ты, думаю, заметил?
– Заметил, – он улыбнулся. – Здесь вообще не хочется торопиться. Да, еда – простая, без изысков. Мне нравится. Напоминает бабушкину стряпню. А ты умеешь готовить?
– Мама учила нас с сестрой готовить по бабушкиным рецептам. Так что готовить я умею, но не люблю, в отличие от сестры. А вот делать всякие сладости мне нравится. Но я всегда была на диете.
В памяти возник воскресный поход всей семьей в кондитерские в Салониках. Для меня это был настоящий праздник. Из-за занятий танцами, приходилось ограничивать себя в сладком, но в такие дни можно было все. Я обожала мороженое с мастикой – смолой мастикового дерева, которое не таяло мгновенно на жаре. Мы набирали всяких сладостей и шли на послеобеденный кофе в гости к моей тете. Я часами могла сидеть на огромной террасе ее квартиры с видом на море и слушать вполуха разговоры взрослых. Квартира, которую мы снимали, была без вида на море, в тихом спальном районе на холме и постоянные спуски и подъемы были той еще зарядкой.
– У тебя есть брат или сестра? Ты не рассказывал.
– Да, брат. Сергей. Он учится в университете в России на факультете информационных технологий.
– Аа, по твоим стопам? А девушка твоя в какой области трудится? – спросила я, пытаясь скрыть интерес.
– Тоже в IT.
Да из него слова не вытянешь!
– А сколько ей лет?
– Она моя ровесница.
Ага. Двадцать семь, значит. Американка. Красотка, наверное..
– А у тебя фото есть? – не унималась я.
– Пойдем, любознательная болтушка! – Дэн протянул мне руку.
– Нет, ну покажи фото! Иначе не пойду! – упиралась я.
Дэн достал телефон, полистал альбом. На снимке улыбалась красивая девушка-мулатка с темными волосами. Белая футболка и синие джинсы подчеркивали аппетитные формы. Она показывала букву «V».
И зачем я попросила фото?! Раньше я ее не видела, и ее, вроде как, и не было. А теперь она материализовалась!
– Красивая. А вы давно вместе? – с деланным равнодушием спросила я.
– Два года. Так! Все, вставай! – Дэн потянул меня за руку.
Мы петляли по лабиринту узких улочек, застроенных старинными двухэтажными домами разных оттенков пастельно-розового, желтого, оранжевого цветов. Становилось жарко и хотелось укрыться от палящих солнечных лучей.
Плутая, мы вышли к католической церкви с названием Метаморфосис и зашли охладиться. Убиравшая храм женщина рассказала, что сначала это был византийский монастырь, потом – мечеть, а сейчас – католический храм. Сказала, что русских в городе проживает немного, в отличие от выходцев из Грузии. А еще жаловалась на ужасную жару, летом здесь всегда под сорок.