Гречишный мёд
Шрифт:
Вышла и плотно закрыла за собой дверь. На душе остался неприятный осадок. Марина была похожа на маленькую рыбку гуппи, выброшенную из аквариума и задыхавшуюся без воды, трепыхавшуюся в попытках выжить.
Я проследовала дальше по коридору. Не могла не остановиться подле кабинета Круглова. Из-под двери пробивался тусклый свет. Наверное, он там. Максим. Подумала, что и самой того гляди потребуется помощь психотерапевта.
Впервые за семь лет я почувствовала странное опустошение. Весь день я наблюдала за Максимом и не могла поверить, что это
По привычке одернула себя — они мои клиенты, и благодаря им у меня есть хорошо оплачиваемая работа. Но все же не могла сдержать горькую улыбку. Его взгляд стал другим — таким же, как у его отца. Избалованный золотой мальчик, вернее, алмазный. Наследник многомиллионного состояния.
Я надеялась, что за эти годы сильно изменилась, и Макс не узнал меня.
Услышав шуршание шин по асфальту, Марина вскочила с кровати и подбежала к окну. У подъезда стояла незнакомая машина светло-серого цвета.
Женщина прошла в душ, на ходу стягивая с себя ночную рубашку. После вчерашнего, когда из-за слишком большой дозы транквилизаторов она не смогла выйти к столу, Марина поняла, что терпение ее мужа на исходе. Как же хочется повернуть время вспять, где она была самой собой, а не вконец озверевшей истеричкой.
Выйдя из душа, молодая женщина вытерлась насухо полотенцем и встала напротив зеркала. Нет, она все также красива, только в глазах окончательно погас жизненный огонь. Машинально потянулась к флакончику с таблетками, но тут же отдёрнула руку. Не сегодня. Может, даже не завтра. Открыв настежь окно, Марина вдохнула свежий утренний воздух.
А может, не все ещё потеряно? Может, жизнь продолжается?
В дверь постучалась и вошла горничная, которая испытующе поглядела на хозяйку. Та, выдержав ее взгляд, мило улыбнулась.
— Мне ничего не надо. Распорядись приготовить на завтрак омлет с сыром и беконом.
Горничная вышла, а Марина прошла к шкафу и, распахнув дверцы, уставилась на висевшую в нем одежду. Все эти никчемные дорогие тряпки… Была бы ее воля — обменяла бы их на свободу. Свободу от Виктора, от его извращённой любви, от его денег. И затерялась бы где-нибудь далеко-далеко, став неприметной, как песчинка в пустыне.
Набросив на себя первое попавшееся платье, молодая женщина провела щёткой по волосам и пощипала себя за щеки, чтобы придать им более яркий цвет.
В доме было тихо, и лишь из кабинета Виктора доносились тихие голоса. У него посетители? Марина едва сдержалась, чтобы не подойти к двери и не прислонить к ней ухо. Но нет, не дай бог кто-то увидит.
Она неторопливо спустилась по лестнице в столовую. В кресле у окна сидела Ульяна. Как всегда с непроницаемым лицом. Непонятно, что эта девушка чувствует, да и чувствует ли что-либо. Стол уже был накрыт на одну персону.
—
— Что-то случилось?
Та пожала плечами.
— Ничего особенного, — затем поглядела на часы. — Ваш багаж упакован и уже в машине.
Марине было все равно. Ей не хотелось никуда ехать. Знала, что там, в другой стране, она сгинет, пропадёт и, вполне возможно, никогда не увидит ни друзей, ни родных, ни свой город.
— Я могу чем-то помочь?
Она подняла голову. Ульяна внимательно всматривалась в ее лицо.
— Что... — выдохнула. В голове быстро замельтешили мысли.
— Я вижу, вы не желаете покидать страну. Вы чего-то боитесь?
Марина угрюмо хмыкнула и начала ковырять вилкой уже остывающий омлет. Обе молчали. Наконец, молодая женщина подняла на телохранителя глаза.
— У вас же есть пистолет. Пристрелите меня.
В пару секунд Ульяна пересекла комнату и, подойдя к Марине, склонилась над ее ухом.
— Ваш самолёт через три часа, и у вас ещё есть шанс опоздать на рейс, — прошептала Ульяна еле слышно. — Но должна предупредить, что это будет болезненно.
— Как?
Марина была согласна на что угодно.
— Переломать себе ноги, удариться головой...
Марина жалобно посмотрела на стоявшую перед ней девушку, нахмурила брови.
— Вы смеётесь.
Ульяна пожала плечами и отошла обратно к креслу. Марина ещё какое-то время доедала омлет, а затем резко отодвинула тарелку и встала из-за стола.
— Уже первый час, — пробормотала она и быстро направилась к дверям.
Она торопливо поднялась к себе в комнату, достала несколько коробок с туфлями и, выбрав с самым высокими каблуками, втиснула в них ступни. С минуту раздумывала, затем вспомнила о высокой каменной лестнице, ведущей из оранжереи в сад. Надо спешить. Того гляди Виктор выйдет из кабинета и остановит ее.
Остановившись на самом верху, Марина со страхом поглядела вниз. Поблизости никого не было, только один из охранников бродил у ворот. Молодая женщина сглотнула образовавшийся в горле ком — ещё никогда в жизни не пробовала калечить саму себя. А вдруг у неё не получится или она убьётся насмерть? Хотя какая разница?
Нога, обутая в серые лакированные лабутены, неуверенно скользнула на ступеньку ниже, женщина зажмурила глаза, совершая глубокий вдох. «Господи, помоги!».
Она пронзительно закричала и, взмахнув руками, словно крыльями, бросилась вниз.
Когда я услышала женский крик, меня пробил пот, и я почувствовала, как жар заливает лицо. Увидела, как мои ребята бежали к оранжерее. Буквально через пару минут в наушнике послышался шум и голос Кирилла.
— Гречка, стой на месте.
— Что случилось?
Я уже знала, что произошло — Марина решилась, послушала моего совета.
— Марина упала с лестницы и, похоже, разбилась.
— Она жива?
— Да, но без сознания. Я вызвал вертолёт.