Шрифт:
ЧАСТЬ 1
Код
ГЛАВА 1
Лежа на полу и чувствуя спиной холод камня, Грегор упирался взглядом в буквы на потолке. Глаза у него все еще слезились от вулканического пепла, который к тому же глубоко въелся в кожу. Легкие тоже были забиты этой дрянью, и сердце билось слишком быстро — трудно было дышать.
Чтобы хоть немножко успокоиться, он положил ладони на рукоять своего вновь обретенного меча.
Грегор забрал меч из музея — и сразу отправился сюда, в эту комнату. Каждый дюйм поверхности — на полу, стенах и потолке — был испещрен пророчествами, которые касались Подземья, этого мрачного и опасного мира, спрятавшегося
И еще в них упоминался он, Грегор. Во всяком случае в нескольких из них. Только в пророчествах он именовался Воином.
Грегор не взял с собой никого — он хотел быть один в тот момент, когда впервые прочтет пророчество. Все так упорно скрывали и замалчивали его содержание в течение нескольких месяцев, что он давно догадался: ничего хорошего там не написано. И потому хотел иметь возможность не скрывать ни от кого своей реакции: плакать, если захочется плакать, или кричать, если вдруг вздумается кричать.
Но все получилось иначе — удивительно, но он почти ничего не почувствовал.
— Ты должен это понять. Ты должен понять истинный смысл, — сказал он самому себе, упорно глядя на вырезанные в камне буквы.
Он снова и снова перечитывал пророчество — и словно бы слышал, как тикают, отсчитывая время, часы.
Ну да, все верно, это ведь было «Пророчество Времени».
Тик-тик-тик-тик-тик-тик-тик, Так-так-так-так-так-так-так. В Подземье объявлена будет большая война. Расставит все точки, решит все вопросы она. И если не найден будет таинственный код — Погибнут все. Всех конец неминуемый ждет. Время идет, и идет, и идет, Время вперед, и вперед, и вперед… Воину дай оружие — грозный мой меч. Пусть, не жалея сил, рубит головы с плеч. Снова даст знать о себе позабытый народ. Нужно скорей разгадать таинственный код. Время замрет, время замрет, На месте замрет, замрет, замрет. Слушай каждое слово принцессы, она Ключиком стать от замка однажды должна. Только принцесса к загадке разгадку найдет, Только она расшифрует таинственный код. Время вспять пойдет, не вперед, Обратно пойдет, пойдет и пойдет. Когда фонтаном кровь монстра забьет, Когда Воин, запачкав кровью ладони, умрет, Изменить навсегда и для всех можно времени ход — Разгадай Код Когтя, мира таинственный код.Тиканье стихло, едва он закончил читать.
Грегор уперся взглядом в строчку, которая теперь стучала у него в голове, словно кувалда:
Когда Воин… умрет…
Вот оно. То, о чем никто не хотел ему говорить.
Даже Живоглот — просто удивительно: после стольких лет вражды между крысами и людьми этот крыс пытался пощадить его, Грегора, чувства.
Когда Воин… умрет…
И Люкса. Ей двенадцать, но она кажется гораздо старше, ведь она королева, у нее умерли родители, и много чего еще произошло. Что она такое говорила на краю утеса несколько часов назад? «Если решишь вернуться домой, когда прочтешь пророчество, я не буду тебя удерживать и осуждать»?
«Неужели это правда, Люкса?! — подумал Грегор. — Ты не станешь меня удерживать? Не станешь… и это означает, что ты никогда меня не простишь!»
Когда Воин… умрет…
Грегор, конечно, мог отправиться домой. Собрать вещички, взять трехлетнюю сестренку,
Грегор вообразил себе эту сцену: «Ну что ж, Арес, все было здорово, но теперь я отправляюсь домой. Конечно, я понимаю, что своим уходом обрекаю на гибель всех, кто мне тут, внизу, помогал, но я не в силах и дальше участвовать в этих бесконечных военных кампаниях. Так что — высокого тебе полета, знаешь ли…»
Даже представить себе такое невозможно.
Когда Воин… умрет…
Все это казалось каким-то странным. Нереальным. Может потому, что Грегор уж очень устал — он не спал несколько дней, просто не мог спать. С того самого момента, как стал свидетелем массового убийства мышей — хладнокровного, расчетливого убийства, совершенного крысами в колодце у подножия вулкана в Огненной земле. Правда, он некоторое время провалялся без сознания, надышавшись ядовитых испарений от проснувшегося вулкана и упав с летучей мыши на камни. Или это следует считать сном? Может быть. Хотя — не так уж долго он пробыл без сознания, а когда пришел в себя, поплелся, почти ничего не различая в чаду и вулканической пыли, искать своих друзей. И не успел даже толком обрадоваться, когда наконец нашел их, узнав, что Талия, такая славная и такая юная летучая мышь, которая отправилась с ними в эту опасную экспедицию скорее по ошибке… — что Талия смертельно отравилась вулканическим газом, когда пыталась облететь вулкан. Газард, семилетний кузен Люксы, собирался породниться с Талией, и весть о ее смерти вызвала у него такую глубокую скорбь, что им пришлось дать ему успокоительное. Потом, когда они уже выбрались на свежий воздух и сделали привал на высоком утесе недалеко от джунглей, Грегор вызвался дежурить, пока остальные пытались спать. И по пути домой, лежа на спине Ареса, между спящими Босоножкой и Газардом, их другом тараканом Темпом и тяжело раненным зубастиком Картиком, он опять не мог спать.
Поэтому, наверное, он был сейчас как замороженный.
Когда Воин… умрет…
И не мог испытывать совсем никаких эмоций.
«Да что со мной такое?! — подумал он. — Может, я тупой? Или урод?»
Конечно, он не был ни тупым, ни уродом. Но после всего, что уже произошло, он не в силах был впустить в себя эту мысль — мысль о собственной смерти, скорой и неизбежной.
«Наверно, я почувствую что-нибудь позже. Возможно, через несколько дней. Если, конечно, доживу…»
Каким бы ужасным ни было пророчество, согласно ему, по крайней мере, мама и Босоножка должны были выбраться из Подземья живыми. Хотя Босоножке, которую называли принцессой ее друзья гигантские тараканы, отводилась в разгадке Кода Когтя заглавная роль, но зато в пророчестве не говорилось, что она или кто-то еще тоже должен умереть. Кто-то еще, кроме Грегора.
Хотя… стоп! — вообще-то говорилось.
Когда фонтаном кровь монстра забьет.
После всего, что он увидел за последние несколько дней, Грегор не сомневался, что монстр — это Мортос. Маленький белый крысеныш, которого Грегор спас от смерти, вырос и превратился в жестокого диктатора, исполненного ненависти ко всему и вся и совершенно обезумевшего от этой ненависти. Теперь уже не имело значения, каким милым и беспомощным он казался в детстве, — сегодня он без колебаний приказал отравить газом зубастиков, и уже никто не мог бы сказать, на что еще он способен. Его нужно остановить, во что бы то ни стало. В Наземье таких судят и приговаривают к пожизненному заключению или что-то вроде того. Однако здесь, в Подземье, это не принято. Здесь может быть одно-единственное решение: он должен умереть.
«Ну что ж, надо с чего-то начать, — подумал Грегор. — Как минимум — хотя бы подкрепиться».
Вскоре здесь будет армия крыс — они с Аресом пролетали над ними по пути в Регалию. И Грегор хотел быть готовым к встрече. Он знал, что придется драться. Но почему-то не мог сдвинуться с места и все лежал на каменном полу, словно врос в этот камень и стал его частью. Он вдруг вспомнил, как в Нью-Йорке ходил на экскурсию в монастырь, где располагался теперь музей Средневековья. Там среди всего прочего были каменные надгробия с изображениями усопших, выполненными в полный рост. На одном из таких надгробий был мужчина — видимо, рыцарь, который обеими руками крепко держал рукоять меча. Тот человек лежал там, на своем надгробии, в той же самой позе, как сейчас Грегор.