Грех на душу
Шрифт:
— Понимаю. Но брат что-нибудь говорил по этому поводу?
— В таких случаях он не слишком-то разговорчив. Он просто идет вперед, стиснув зубы. Такой у него характер. Он никогда не жалуется и не обсуждает свои дела.
— Да, я уже обратила на это внимание. Мы ведь с ним встречались в ваше отсутствие. Он не рассказывал?
Эдита Станиславовна оживилась.
— Правда? Вы с ним разговаривали? А я абсолютно не в курсе. Он не обмолвился ни единым словом. Ну и как? Вы нашли общий язык?
— Пожалуй, нашли, — согласилась я.
— Ну и чудненько! — обрадовалась Эдита Станиславовна. — А я так переживала! Мне показалось, что
— Очень вам за это благодарна, — сказала я. — Думаю, именно это и сыграло свою роль. Мне удалось узнать много интересного.
— Правда? — с восторгом спросила Кавалова. — Обычно Адам держится очень настороженно с незнакомыми людьми. Да и со знакомыми… Но знаете, что я вам скажу? Здесь помогло ваше природное обаяние! Вы просто располагаете к себе, поверьте!
Я не стала ее разочаровывать. Откровенно говоря, Адам Станиславович моего обаяния попросту не заметил и, если бы не мое нахальство, не моргнув глазом выставил бы меня за дверь. Но мне показалось, что его сестре не стоит об этом рассказывать.
— Значит, Адам рассказал вам о грабителе? — заговорщицки спросила Эдита Станиславовна. — И вы будете об этом писать? И о хулиганах напишете?
— Пока еще не решила, — призналась я. — Как-то не складывается материал. Может быть, попозже.
— Ах, вы, наверное, живете такой интересной жизнью! — с некоторой завистью воскликнула Эдита Станиславовна. — Газета! Происшествия! Командировки! А я сижу на одном месте и ничего не вижу… конечно, так и должно быть — для меня главное — семья, дети, дом. Но иногда так хочется чего-нибудь… Вы меня понимаете?
— Пожалуй, да, — сказала я. — Но вы зря думаете, что у меня какая-то необыкновенная жизнь. В основном это рутина, поверьте! Никакого блеска.
Эдита Станиславовна мечтательно закатила глаза. — Вы наверняка скромничаете! — лукаво сказала она. — Ах, я бы с удовольствием послушала о ваших приключениях. Подозреваю, что у вас их была масса! — Эдита Станиславовна широко раскрыла глаза и в друг пораженно воскликнула. — А знаете что? Я вас приглашаю к себе в гости! И не вздумайте отказываться! Не обижайте меня. Завтра ведь такой день. Наш, женский день! Вот и приходите! У нас будет очень теплая компания, все свои, очень симпатичные люди. Я познакомлю вас с мужем…
— Заманчиво, — сказала я. — Для меня это очень лестное предложение. Но будет ли это удобно?
— И не выдумывайте! — Эдита Станиславовна уже загорелась своей идеей. — Все будет замечательно! Я угощу вас тортом — собственноручно испеченным!
— Все, тогда сдаюсь, — сказала я с улыбкой. — А брат ваш будет?
— Должен быть, — ответила Эдита Станиславовна. — Куда же он денется? В конце концов у меня праздников в году — раз-два и обчелся. День рождения и Восьмое марта. Неужели вы думаете, что Адам не поздравит сестру? Конечно, как я вам уже намекала, между ним и мужем существуют трения. Но нас с вами это не коснется. Мы будем королевами бала! Имеем мы право на внимание мужчин хотя бы раз в году?
— Что до меня, так лучше бы его совсем не было, — заметила я. — Без него как-то спокойнее.
Эдита Станиславовна наклонила голову.
— Милочка, вы пережили большое разочарование! — таким тоном, будто делая грандиозное открытие, сказала она. — Но вы не должны отчаиваться, поверьте мне! Вы еще так молоды, и у вас все еще впереди!
По правде сказать, последнее мое разочарование случилось так давно, что ни о каком отчаянии речи не шло. Можно сказать, что с некоторых пор к вопросам отношений между мужчиной и женщиной я отношусь крайне прагматично, по-американски, но вряд ли милейшую Эдиту Станиславовну удовлетворило бы такое объяснение. Пусть считает меня женщиной с нелегкой судьбой, решила я, а мне не помешает наведаться к ней в гости. Интуиция подсказывала мне, что вокруг господина Блоха начинает твориться что-то неладное. Пока я не могла сформулировать, что меня настораживает, но предчувствие сенсации было очень сильным. В таких случаях я предпочитаю идти на поводу у интуиции.
Мы договорились с Эдитой Станиславовной, куда и во сколько мне завтра явиться, а потом, мило распрощавшись, расстались. Теперь мне было куда пойти отметить женский день.
Глава VIII
Ломать голову — что бы такое подарить на праздник Эдите Станиславовне — я не стала. Просто купила в цветочном магазине пяток роз — в конце концов цветы всегда к месту. Еще неизвестно — может, и эти деньги окажутся выброшенными на ветер. Кстати, в отношениях между женщинами я не меньший прагматик.
Выехала из дома я с некоторым опозданием. На мой взгляд, так гораздо удобнее — все уже в сборе, и ты избавлена от рассматривания толстого альбома с семейными фотографиями или предложения помочь хозяйке на кухне. У меня нет склонности ни к одному из этих занятий.
Собственно, горячего желания праздновать 8-е Марта у меня тоже не было, тем более в незнакомой компании. Тем более с такой восторженной особой, как Эдита Станиславовна. С ней хорошо было поболтать минут пятнадцать, но о чем с ней разговаривать в течение нескольких часов, я не представляла. Единственное, что меня по-настоящему интересовало, — дела Адама Станиславовича. Я надеялась, что в семейном кругу у него развяжется язык.
Опущу все, что связано с первыми минутами встречи, с вручением цветов, с неизбежными ахами и охами, с церемониями знакомства и прочими малозначительными вещами и перейду сразу к тому моменту, как я оказалась за праздничным столом.
К этому времени я уже была представлена всем участникам пиршества. Включая меня и Эдиту Станиславовну, участников было всего шесть человек. Насколько я поняла, юная Анастасия праздновала женский день в своей компании.
Мужчин и женщин было поровну. Хозяин, Кавалов Виктор Алексеевич, показался мне весьма самоуверенным и привыкшим пускать пыль в глаза джентльменом лет пятидесяти. Он говорил веско и громко, сверля собеседника дотошными светло-голубыми глазами и кривя тонкие губы в иронической усмешке. Он носил очки без оправы с узкими стеклами и зачесывал назад редкие светлые волосы. Больше никаких особых примет этот господин не имел.
Он сразу же положил на меня глаз и поминутно оказывал мне знаки внимания. Правда, делал он это несколько странно — влезал во все разговоры, перебивая меня и покровительственным тоном выдавая что-нибудь парадоксальное, после чего у меня вообще пропадало желание открывать рот.
Эдиту Станиславовну такое поведение мужа не задевало. По-моему, она его боготворила. Вообще она показалась мне совершенно счастливой в этот день. Своей слабости — кружевам она отдала дань в полной мере и буквально утопала в них, как в пене. Румяное лицо ее сияло.