Шрифт:
Глава 1
Моя семья относится к самому низшему из слоёв населения Испании. И живём мы в южной части страны, в районе Полигоно – Сур, в городе Севилья. Отец пытается заработать денег где угодно, но всё, что зарабатывает, спускает в баре в тот же вечер. Поэтому мы ограничиваем себя во всём. Братьев у меня нет, только младшая сестра Мари, которой я заменяю и мать, и отца. У родителей нет желания заниматься нами. В свои 19 с хвостиком я хорошо узнала, что такое быть сиротой при живых родителях.
Стоит ли говорить, что закончить школу мне не удалось? Но знания я получала сама, из книг, которые
Рауль был в тайне влюблён в меня, и эту тайну знал весь район. Парни открыто издевались над ним, а девушки смеялись и смотрели на него с презрением. И только я всегда находила время, чтобы посидеть с ним вечером на крыльце заброшенной винодельни. Ему я могла поведать о секретах и мечтах, не боясь, что он разболтает кому-то.
Моё имя, Лайла. Редкое, должна вам сказать. Мои родители христианского вероисповедания назвали меня восточным именем, что было не принято у католиков, в честь какой-то прабабки, на которую я ‚якобы очень похожа.
Лайла ‚в переводе с персидского – сумерки, ночь. И я действительно ночной человек. Днём я люблю сидеть в комнате и читать ‚в тайне от отца, который считает, что образование женщине ни к чему. Самое главное – выйти замуж за какого-нибудь сеньора, которого выберут для меня родители. И это в 21 веке?
Именно поэтому ‚ каждую ночь я за деньги танцую в баре, в самой отдалённой части соседнего района. Моя мечта – убраться отсюда, как можно дальше. Сбежать, прихватив с собой Мари.
К сожалению, этот бар со странным названием "Безумная Газель" работал лишь по выходным. Но его владелец, пожилой испанец по имени Фернандо, радуется, когда я прихожу. Ведь многие из его клиентов приходят лишь для того, чтобы посмотреть на горячую танцовщицу.
Все смотрели, но прикасаться не имели права. Только ‚если я сама не выводила кого-нибудь в центр зала для парной Сальсы. Именно так я и зарабатывала на жизнь. Другой работы в городке просто не было.
Альба, мать Рауля, считалась самой богатой женщиной нашего района. Она работала горничной в одной богатой семье в районе Санта-Круз. Это шикарное место. Гуляя там мы с Раулем выделялись из местной толпы. Все смотрели на нас с презрением и старались обходить стороной.
Кроме Рауля, я дружила лишь с одной девушкой. Дочерью местного рыбака Паолой. Ни одна из здешних девушек не умела ни читать, ни писать. Кроме меня, конечно. Хотя писать я умела не особо хорошо. Других друзей у меня не было. Девушки не любили меня за мою красоту, а парни постоянно пытались ущипнуть за зад или потрогать грудь, за что получали звонкие пощечины. Рауль, Паола и Мари. Вот всё, что у меня было.
Сегодня днём мы собирались сходить в Санта-Круз. Альба обещала подарить Мари альбом и краски. А для меня у неё всегда находились особые подарки. Обноски, мыло и старая ненужная косметика. То, что выбрасывали богатые хозяева Альбы, для меня было подарком судьбы.
Я сидела в своей комнате, настолько маленькой, что даже не было места развернуться. В ней помещались лишь кровать со старым тонким пледом, который давно съела моль, и коробка, в которой лежала аккуратно сложенная немногочисленная одежда.
В маленькое окно постучал Рауль.
– Лайла, поторопись! Мама просила не опаздывать.
– Уже бегу!
Открыв дверь, я выскочила из дома. Погода была чудесной. Сегодня я надела яркий сарафан на тонких бретелях и свои единственные серебристые босоножки. Улыбаясь, я подбежала к Раулю и потрепала его кудрявую голову.
– Пойдём, дружище. Если поторопимся, то успеем на полуденный автобус.
Рауль насупился. Бегать он не мог, но, ускорив шаг, поковылял рядом со мной на остановку. Через час мы уже гуляли по ярким узким улочкам Санта-Круза. Возле двухэтажного кирпичного дома нас уже ждала Альба. Протянув нам пакеты, она поцеловала сына в щеку и сразу же вернулась в дом. Боясь потерять работу ‚в том случае, если хозяйка заметит её отсутствие. Люди в Санта-Круз не отличались дружелюбием по отношению к тем, кто жил в нищете, как я.
Нас считали отбросами, необразованными и грязными, что в некоторой степени было правдой. Я с детства ловила на себе презрительные взгляды богатых женщин и мужчин. Тогда я не понимала, чем провинилась перед ними. А теперь мне было всё равно. Однажды я уеду из Испании в Город Ангелов. Так мы называли Лос-Анджелес.
На автобус, который ехал обратно, мы не успели, и потому до дома добрались, когда на улице стемнело. Попрощавшись с другом, я тихонько проскользнула в наш обветшалый дом. Дверь скрипнула, и на пороге я увидела отца. В руках он держал бутылку какого-то дешёвого пойла. Его лицо стало багровым, и он наотмашь ударил меня по левой щеке. Гордо вскинув голову, я прошла мимо пьяного ублюдка и, зайдя в свою комнатку, придвинула к двери кровать.
На кухне были слышны крики. Мать с отцом снова ругались. Скорее всего, выпивку не поделили. Мать тоже любила выпить, возможно даже больше, чем отец. Когда-то она была красавицей. Сейчас на неё было противно смотреть. Грязные волосы сосульками свисали с головы, желтые от дешёвого табака зубы. Всё в ней вызывало отвращение. Весь этот дом пропах вином и грязью.
Сев на кровать, я вытряхнула на нее содержимое пакетов, которые дала Альба, и ахнула. Одежда и обувь были совершенно новыми. Две пары модных джинсовых брюк, пара балеток, красивые красные босоножки на танкетке. Коротенькая рубашка в клетку вызвала неописуемый восторг. Я видела такую в одном из журналов, которые Рауль приносил регулярно. Хотелось примерить её и посмотреть в зеркало, но к сожалению, зеркала у меня не было.
Во втором пакете лежали краски и красивый альбом для рисования. Подарок для Мари. Утром обрадую малышку, она очень любила рисовать, но кроме двух карандашей и старых тетрадей у нас ничего не было. В третьем пакете была баночка крема для тела. Там осталась всего треть содержимого. Но даже это было чем-то особенным. Несколько использованных помад, немного духов в красивом розовом флаконе – всё это приносило мне самое настоящее счастье.
Сложив всё в коробку с вещами, я разделась и легла. Утром обязательно прибежит Мари. Усталости я не чувствовала, но и читать не могла. Отец вырубал электричество на ночь. Знал‚ что я читаю по ночам. Как же я ненавидела старого пьяницу. За то, что частенько колотил меня. За то, что пил. За то, что допустил, чтобы мы жили в грязи и бедности. За долги, которые мне часто приходилось