Грехи ангелов
Шрифт:
Лаура медленно и умело двигалась, терлась своим телом о его тело, и ему показалось, что у него между ног запылал факел.
— Мы можем пойти туда…
Джемми непонимающе взглянул на нее. Ее лицо слегка расплывалось в его глазах.
— Там, — сказала она и кивнула на закрытую дверь, — там нам никто не помешает…
Ему показалось, что с ее губ сорвался раздраженный вздох, когда она потянула его за руку к двери и легонько подтолкнула внутрь. Это была крохотная квадратная ниша с одним диванчиком, обитым красной искусственной кожей. На стене висело большое зеркало, и
— Мне бы следовало взять с тебя деньги, но я не буду этого делать, — тихо сказала Лаура и стала расстегивать его рубашку.
Она стала тереться своим круглым горячим лицом о его грудь. Она взяла его руки и положила на свою грудь, а потом принялась расстегивать его джинсы. Джемми вздрогнул и затаил дыхание, когда ее пальцы крепко обхватили его член. Ему показалось, что он вот-вот умрет, но тут он с удивлением и ужасом увидел, что Лаура опускается на колени и берет его член в свой влажный горячий рот. Он почувствовал, что больше не в состоянии себя сдерживать, и, беспомощно застонав, содрогнулся, чувствуя, как острое наслаждение нахлынуло и почти мгновенно прошло. Все было кончено. Он хотел что-то сказать, но язык не слушался.
— Господи! — тихо воскликнула она. — Так ты девственник, да?
Что она такое говорит? Разве Господь может присутствовать в этой комнатенке?!.
Его глаза остановились на ее простеньком кукольном личике со странным изгибом губ. Ее рот был чуть приоткрыт и были видны ее мелкие, не слишком хорошие зубы, а на щеках были следы пудры. Джемми скользнул взглядом по ее груди, но теперь они показались ему жалкой плотью, испещренной голубыми прожилками вен.
Он отвел взгляд и увидел, что с одного края зеркало надтреснуто, а дверь покрыта густым слоем пыли. Спохватившись, Джемми обнаружил, что его вялый член лежит на приспущенных белых трусах, и поспешно натянул на себя джинсы и встал.
Лаура все еще стояла на коленях, и, не говоря ни слова, он шагнул мимо нее к двери. Где-то в глубине сознания промелькнул смутный образ. Ее поза напоминала позу кающейся грешницы.
Джемми хотел сказать ей, чтобы она встала, но язык по-прежнему не слушался. Лаура тихонько коснулась его бедра, заверив, что все в порядке.
Он чувствовал, что нужно что-то ответить и тогда действительно можно будет считать, что все в порядке, но так и не нашел подходящих слов.
Это был один из самых просторных театров. Как раз для мюзикла. Ряды красных плюшевых кресел доходили до самой оркестровой ямы, расположенной сразу перед сценой. В зале «Адельфи» имелись также ложи, устроенные одна над другой по обе стороны от сцены. В одной из них, естественно, разместится актер, изображающий президента Кеннеди. Подумав об этом, Джеки не удержалась от удовлетворенного вздоха.
Пять долгих лет понадобилось ей, чтобы оказаться здесь. Но все-таки она добилась своего. Несмотря ни на что. Даже на сопротивление собственной матери.
— Ну как впечатление? Неплохо, а?
Джеки обернулась и увидела Макса. Макс был любезен как никогда.
— О да! — ответила она.
— Здесь есть какой-то неуловимый запах настоящего театра. Он действует словно наркотик, ты не находишь?
— Надеюсь, зал не будет пустовать… — нервно рассмеялась она.
— Один мой приятель, продюсер, обязательно ставит перед премьерой свечку и молится святому Иуде, небесному покровителю всех неудачников.
— Надеюсь, у нас нет оснований для беспокойства.
— Последний год был для Уэст-энда очень неудачным.
— Даже два года.
— Не то, что для Нью-Йорка.
— Это правда, — кивнула Джеки. — Однако и там, по последним подсчетам, двадцать один из тридцати семи бродвейских театров пустуют…
— Такая вот дрянная у нас профессия, моя дорогая. И не так уж важно, где именно ты берешься ставить спектакль. Впрочем, мы бы ведь все равно не променяли свое дело ни на какое другое. — Макс пожал плечами. — Во всяком случае я терпеть не могу слушать нытье по поводу сложной ситуации с театрами. Вероятно, это временное явление.
— Цыплят по осени считают.
— Что-что?
— Есть такая пословица.
— Если ты помнишь, мы начнем считать наших цыплят уже через две недели, — сухо сказал он.
— То-то и оно, — улыбнулась она.
— Кстати, у меня уже есть несколько жалоб от актеров. Кое-кто недоволен маленькими гримерными. Среди них и Руперт.
— Это тот, что бережет свои голосовые связки и вечно обмотан шарфом?
— Однако он наш Артур Миллер. Ни больше, ни меньше, — вздохнул Макс. — Тоже мне примадонна. У других не менее нежные связки!.. Если бы у него было такое слабое горло, он бы у нас сидел в запасе. И он это знает…
— Еще есть жалобы?
— Все стонут, что нет комнаты отдыха. Однако в целом труппа чрезвычайно довольна театром.
— Прекрасно. Ну а что касается комнаты отдыха, то и во многих других театрах она отсутствует. Кроме того, здесь недалеко есть два приличных паба.
— Кстати, чтобы ты знала, по словам Боба, нашего швейцара, в одном здешнем заведении, в «Пикоке», собираются завсегдатаи «Адельфи».
— Понятно… А что касается уборных, то я попрошу придумать нашего театрального менеджера что-нибудь.
Несколько секунд Джеки молчала. Ее взгляд скользнул в глубину сцены, где собралась труппа.
— А как Роуз Лил?
— Кажется, утром она выглядела получше.
— Мне это не нравится, Макс.
— Понимаю. С ней довольно сложно работать. Я еще не встречал актрис с такими перепадами настроения.
— Она не говорила, что с ней?
Он отрицательно покачал головой.
— Ну и что ты предлагаешь?
Макс понял, что именно она имеет в виду.
— Что ж, давай обсудим твою идею, — сказал он. — В подобных обстоятельствах имеет смысл, чтобы Роуз и Люси играли в спектакле попеременно.
Джеки удивленно посмотрела на него.
— А я думала, ты будешь возражать…
— Я же не полный идиот, Джеки, — улыбнулся Макс. — Бываю немного упрямым — это верно. Признаю.
— Ловлю тебя на слове. — Джеки недоуменно покачала головой. — Тебя словно подменили, Макс, — улыбнулась она. — Хотела бы я знать, в чем тут дело.