Грехи ассасина

Ферриньо Роберт

— Рыжий придурок — это Грейвенхольц? — уточнил Ракким.

Женщина кивнула.

— Да, кажется, его зовут Грейвенхольц.

Значит, Полковник послал за Мозби заместителя.

— Я читал о нем.

— Что бы ты о нем ни читал, все равно не поймешь, какой это мерзкий тип, — сказала Аннабел.

— Грейвенхольц оставил здесь людей. — Ракким кивнул в сторону амбара. — Их всего четверо?

— Всего?! — переспросила Лиэнн.

Ее мать посмотрела в глаза бывшему фидаину.

— Да, всего четверо. Значит,

для тебя это почти ничего?

Ракким бросил взгляд на улицу. Скоро наступит рассвет.

— Я приношу им завтрак в восемь тридцать, — сказала Аннабел. — Чтобы они не заходили в дом.

— Это не мешает лейтенанту подглядывать за мной через окно, — буркнула Лиэнн.

— Зато помешала кастрюля горячей овсянки, — произнесла ее мать.

— Я испугалась, что лейтенант маму убьет, но он, судя по всему, не решился, — добавила дочь. — Он убил нашу собаку.

Ракким видел маленький могильный холмик на опушке.

— Вам не следует так бояться этого лейтенанта…

Услышав шаги, он мгновенно прижался к стене рядом с боковым входом, но потом разглядел в темноте знакомое круглое лицо. Раздался стук. Невероятно! Бывший фидаин распахнул дверь и втащил гостя в дом.

— Осторожно, — пробормотал толстяк.

— Это Лео, — представил Ракким.

Тот, налившись краской, помахал рукой.

— Привет.

Старшая хозяйка пристально уставилась на него. Младшая помахала в ответ.

— Эти люди как-то общаются с Грейвенхольцем? — спросил Ракким.

— Я не знаю, — пожала плечами Аннабел.

— Два раза в день, — сообщила Лиэнн. — В восемь утра и восемь вечера.

— Ты засекала время?

Девушка кивнула.

— У них есть какой-то специальный зашифрованный китайский телефон, который обеспечивает отличную связь. Почти без помех. Лейтенант никому не разрешает им пользоваться, но Пруит как-то раз подсмотрел код доступа.

— Я же просила тебя не общаться с этим Пруитом.

— Мама, Пру совсем не похож на других. — Лиэнн следила за Лео.

Толстяк пересек кухню и, задрав голову, остановился под тремя свисающими с потолка геометрическими телами.

— Пру? — переспросила Аннабел.

Телефон годился не только для обеспечения Полковнику связи с оставленными здесь людьми. С его помощью Ракким мог бы подслушивать разговоры самого диктатора. Аппарат следовало непременно добыть. С ним отпадала необходимость действовать вслепую.

— Как выглядит этот Пру?

— Высокий, светловолосый, со щенячьими глазами, — ответила Лиэнн. — Он тоже ненавидит Грейвенхольца. Говорит, что все его ненавидят, что всем из-за него очень плохо. Кроме лейтенанта.

— Ты уверена? — уточнил бывший фидаин. — Они говорили об этом при тебе?

— Постоянно, — заверила девушка. — Лейтенант все время кого-то бьет или издевается над маленькой бородкой Тома Типтона. Называет его Козел Граф [22]

и грозит ее когда-нибудь ночью отрезать.

22

Персонаж американского фольклора.

— Я могу взломать код, если вас это интересует, — вставил Лео, краем глаза наблюдая за Лиэнн. — Для меня это не проблема.

— Да, и железный лом ты гнешь голыми руками, — съязвил Ракким.

— Это для такого, как ты, взломать код то же самое, что согнуть лом. — Юноша коснулся пальцами ошейника. — Я не придурок, — пояснил он специально для Лиэнн.

— Не имеет значения, — произнесла девушка.

Толстяк легонько коснулся геометрических тел, заставив их раскачиваться и отскакивать друг от друга.

— Кто это сделал? — спросил он.

— Я, — ответила Лиэнн.

— А ты сможешь сказать, как они называются? — поинтересовался Лео.

— А ты?

Юноша дотронулся до самого большого многогранника.

— Гигантский додекаэдр. — Он шевельнул пальцем остроконечную конструкцию. — Большой икосаэдр, который иногда называют телом Пуансо. — Толстяк раскрутил третье сооружение с еще большим количеством вершин, напоминавшее звезду на рождественской елке. — Звездчатый додекаэдр.

Лиэнн провела рукой по волосам. Фыркнула.

— Два из трех, неплохо.

— Прошу прощения? — поднял бровь Лео.

— Сосчитай пятиугольные грани. — Девушка подошла к нему. — Ну, сосчитай.

— Ты понимаешь, о чем она говорит? — поинтересовался Ракким у Аннабел.

— Понимала, пока ей не исполнилось десять.

Лео покрутил многогранник в руках. Посмотрел на Лиэнн.

— Этого не может быть.

— Для тебя, возможно.

— Четырнадцать граней вместо двенадцати? Пять пятиугольников соединяются в каждой вершине? Как… тебе это удалось?

— Я назвала его дербиширской звездой. В честь одного древнего математика.

Толстяк смотрел на девушку, и его щеки покрывались румянцем.

— О многострадальный Иисус! — воскликнул Ракким. — Это любовь.

20

Он аккуратно поднял лежавшую рядом с лейтенантом пневматическую винтовку и сунул ее под кучу соломы, где уже покоились две такие же, изъятые у других бойцов. Труднее всех оказалось разоружить спящего на улице часового. Он использовал оружие в качестве подушки. Ракким слегка пощекотал его. Солдат перевернулся и вздохнул, пробормотав женское имя, а бывший фидаин в тот же самый момент забрал ружье. Самым мускулистым в четверке и самым старшим по возрасту был лейтенант. Ему, несомненно, довелось пройти боевое крещение. От полученного ожога один его глаз даже опух и закрылся. Аннабел умела угощать горячей овсянкой.