Грехи царя Омара
Шрифт:
– А сады? Ты говоришь, что в этих сухих местах цвели сады? Куда же они делись?
– О братья, – вновь заговорил Валид, – это удивительная история о подарке, который сделал великий царь древности, деспотичный Навуходоносор, своей молодой жене, мидийской принцессе, тосковавшей по родине в пыльном и лишенном зелени Вавилоне. Царь был не в силах перенести столицу к зеленым холмам Мидии, но возвел зеленые и пышные сады у стен дворца. Так посреди Вавилона был создан монумент в честь любви…
– Так мидийскую принцессу звали Семирамидой?
– О
– Неужели они были столь велики, чтобы выдержать натиск пустыни?
– Суди сам, брат. Строители создали сады четырехъярусными. Своды ярусов опирались на колонны высотой почти в пятьдесят локтей. Платформы этих ярусов, сложенные из толстых каменных плит, устлали слоями камыша, залитого асфальтом и накрытого листами свинца, чтобы воды не просачивались с яруса на ярус. Поверх этого садовники насыпали слои земли, достаточно толстые, чтобы на них могли расти и цвести деревья. Ярусы, поднимаясь уступами, соединялись широкими лестницами.
– Похоже, царь не просто любил свою жену…
– О да, он боготворил ее. Царские посланники везли плодородный речной ил великого Нила с полудня, а с полуночи – семена редких трав и кустов, саженцы деревьев… И вскоре расцвели сады… С их верхнего яруса, нежась в тенистой прохладе, слушая неумолчное журчание водяных струй – рабы день и ночь качали воду из Евфрата, – на много километров вокруг царица видела лишь скучную, плоскую землю своей новой державы. Неизвестно, была ли царица счастлива в своих садах, но царь смог доказать, как велика его любовь…
– Что же произошло с садами потом?
– Увы, Саид, то же, что происходит с любым чудом, созданным человеческими руками, если оно лишается заботы и ухода… Наводнение разрушило дворец Навуходоносора, кирпичи поспешно возведенных садов оказались недостаточно обожженными, рухнули высокие колонны, обвалились платформы и лестницы. Но до этого погибли деревья и цветы в садах – ибо некому было качать воду из реки… И лишь высокий бурый холм, начиненный черепками, остался на месте памятника великой любви.
– Мудрая и поучительная история… – проговорил караван-баши. – Царю хоть удалось насладиться ответным чувством мидийской царевны?
– Увы, об этом история умалчивает, молчат об этом и древние рукописи.
– Что ж, тогда и нам предстоит, вернувшись из сказки в суровое сегодня решить, что же мы будем делать завтра.
– Думаю, будет мудро положиться на Аллаха милосердного и его разум. Он даст нам завтра силы найти новый путь в страну Аштарат.
– Да будет так! – согласился с Валидом караван-баши.
Макама двадцать вторая
Вновь неутомимые верблюды мерили узловатыми ногами сухую землю серой степи. Дорога постепенно повышалась, вдоль нее теперь все чаще появлялись дома и деревья. Да и сам воздух становился свежее и прохладнее.
На одном из коротких привалов Валид смог перекинуться
– Полагаю, мудрый юноша, мы уже достаточно оторвались от погони.
– Я думаю, добрый караван-баши, что за нами уже никто и не гонится. И мы спокойно можем продолжать свой путь, согласуясь лишь с голосом разума и нашей целью.
– Вот здесь, – предводитель каравана развернул пергаментную карту, усеянную пятнами и вызывающую уважение одним своим возрастом, – здесь, в горах, стоит еще один древний храм. Это храм чуждых нам богов, но живой и поныне. Если царевич не будет возражать, мы отправимся туда. И людям, и животным следует хотя бы день отдохнуть – ибо происки подлого хозяина караван-сарая стоили многих сил даже неутомимым верблюдам.
– Думаю, что царевич возражать не будет. Ну разве что позволит себе высказать неудовольствие… Впрочем, ему тоже отдых не помешает. Да и каменные стены храма куда лучший приют для царственной особы, чем степь, кошма и теплый бок верблюда за спиной.
– Да будет так.
– Но что это за храм?
– Имя бога, которого почитают здесь, тебе не скажет ничего. Да и сами служители, думаю, уже забыли сакральный смысл своего служения. А местные жители знают лишь, что здесь издревле жили мудрые предсказатели. Они могли предвидеть и голод, и неурожай, могли помочь земледельцу вызвать дождь… Поэтому и стоит до сих пор этот храм, и живы в нем предсказатели и пифии – ибо люди кормят их и ждут добрых пророчеств.
Вскоре после этой беседы караван вновь двинулся в путь. Узкая долина была с одной стороны защищена хребтом, который оканчивался двуглавой горой. Здесь в древние времена проходил караванный путь из Хамадана в Вавилон. Вот этим путем и решил воспользоваться мудрый караван-баши.
Верблюды не знали этих мест, но вдруг заспешили, почуяв воду, – у подножья крутой горы чистые горные источники вливались в озеро. Из озера вытекал ручеек и сбегал в долину. Здесь и стоял древний храм забытых богов и живых предсказателей. А рядом с ним лежала деревушка Бехистун. Более подходящего места для недолгого отдыха было не найти на сотни фарсахов вокруг.
Черные, изъеденные временем стены древнего храма не испугали путешественников. Приветливые служители не имели ничего против гостей – ибо вместе с золотом за ночлег они получали и известия со всего мира. Такова была плата за пристанище под надежной крышей.
Наконец путешественники смогли расположиться относительно удобно. Огромный очаг в главном зале, жарко пылавший в эту прохладную ночь, собрал возле себя караванщиков и служителей храма. Негромкие беседы скрашивали холод и разгоняли древнюю тишину.
Но Саид решил воспользоваться древними знаниями храма. Его судьба вдруг стала ему столь интересна, что он уговорил красавицу-предсказательницу открыть ему тайну его будущей жизни. Или, быть может, все было совсем не так, но Саид предпочел уединиться с молодой пророчицей вдали от остальных.