Грехи империи
Шрифт:
Прислонившись к каминной полке, здоровяк извлёк из кармана трубку и быстро раскурил.
– Леди Влора Флинт! В моём доме. Какая честь! – Он помолчал, озираясь. – Должен извиниться насчёт мебели. Я родился в палатке меньше этой комнаты, а теперь у меня четыре проклятых дома. Я понятия не имею, как их обставлять.
Прочистив горло, Олем повернулся в сторону и закашлялся, явно сдерживая смех.
– Вы Ледовый барон? – скептически осведомилась Влора.
– Да. Не пытайтесь выговорить мою фамилию, этого никто не может. Называйте меня просто барон, или Валленсиан – для друзей. А вы, леди Флинт, – мой друг. Я читал вашу биографию. Очень интересно.
Бездна, о чем он?
– У меня нет биографии.
– Есть, – заверил барон. – Написана росвелеанским наёмником, участником гражданской войны в Кезе. Великолепное описание. Я сделаю перевод и пришлю вам.
– М-м-м... спасибо.
– Не за что. А вы, должно быть, полковник Олем. – Валленсиан внезапно наклонился вперёд и дружески потряс его руку. – Любите сигареты? Попробуйте эту.
Он достал из кармана коробку и открыл одной рукой. Внутри лежал ряд самокруток.
Олем просиял.
– Не возражаете?
Влора отказалась от сигареты, а Олем зажёг свою. Она попыталась понять, что за человек Ледовый барон. Очевидно, что иностранец, и очевидно, что наслаждается этим своим статусом, разгуливая в жару в таком наряде.
– Простите мою бестактность, но вы в самом деле барон?
– А вы леди? – парировал Валленсиан и тут же вскинул руки. – Шучу, шучу. Я родился в деревеньке в северном Росвеле, высоко в горах. Баронство я купил в прошлом году, но никогда там не был. Там управляет кузен. Не очень убедительно, я понимаю. Но меня называли бароном гораздо дольше, так же, как и вас называли леди Флинт гораздо дольше, чем вы носите титул.
Влора глянула на Олема.
– У меня никогда не было титула. Кто-то однажды назвал меня леди Флинт, и прозвище прижилось.
Валленсиан, нахмурившись, обдумал её слова.
– Та биография. Я не стану её присылать. Похоже, она дерьмовая.
На сей раз Олем не стал скрывать смех, и Валленсиан захихикал вместе с ним.
– А. – Он почесал затылок. – Прошу прощения за состояние дома. Я бы сказал, что он новый, но три года простоял без мебели. Лакей только недавно уговорил меня купить кровать. – Он похлопал медвежью шкуру на плечах. – Всё, что мне нужно, это Рангга под голову и песни святых, чтобы уснуть. А кресла? Показуха, уверяю вас.
– Вы разве не устраиваете приёмы? – спросил Олем. – То есть я слышал ваше имя в городе. Вы вращаетесь во влиятельных кругах.
– Приёмы я очень люблю, – ответил барон, усмешкой давая понять, что знает, о чем говорит Олем. – Но я предпочитаю ходить в гости, чем принимать гостей. Мне это больше подходит. Даёт повод дарить хозяевам дорогие подарки, а не просто предлагать вино и еду. А если я не принимаю гостей, то мне не нужно нанимать толпу засранцев. Кстати, а где мой окаянный лакей?
Он закатил глаза.
– Бесполезно. Я послал его за ужином. Попросил принести омаров. Вы видели здесь омаров? Я никогда не встречал ничего настолько уродливого и когда увидел его впервые, то подумал, что должен убить это и съесть, и вот теперь... – Он причмокнул. – Я их люблю.
Влора сразу распознавала любителей почесать языков, а Валленсиан был явно из их числа. Болтуны могут трепаться часами, если их не остановить, поэтому она покашляла в кулак и произнесла:
– Барон, вы сказали, что агент Бравис предупредил о нашем приходе?
– Да-да, разумеется. Вам нужна информация о пало?
– Особенно о Гринфаэр-Депс.
– А, Гринфаэр. – Барон уставился в потолок, будто припоминая прогулку по особенно изумительному парку. – Вам доводилось раньше видеть что-то подобное?
– Крысиное гнездо, – напрямик заявила Влора.
Валленсиан погрозил ей пальцем.
– В крысином гнезде есть красота, тепло, безопасность, товарищество. Всё это, и даже больше, есть в Гринфаэр-Депс. Я пытаюсь донести это до черношляпников, но разве Валленсиана слушают? Нет.
Влора изучала лицо барона. В некоторых кругах в Адро его сочли бы простачком, но простачок, родившийся бедняком в горной деревеньке, не сможет сколотить состояние и купить баронство.
– Насколько вы знакомы с Гринфаэр? – спросил Олем. – И где вы достаёте эти сигареты? Они бесподобны.
– Я сообщу вам имя моего поставщика табака. С Гринфаэр я неплохо знаком. Каждую неделю встречаюсь там с деловыми партнёрами. Очень приятное местечко, если к нему привыкнуть.
Влора содрогнулась, вспомнив свой страх во время короткой прогулки с Микелем по узким проходам.
– Верю вам на слово. Вы говорите, что открыто ведёте дела в Гринфаэр-Депс, но вы же работаете на черношляпников?
– «Работаете» – слишком сильно сказано, – возразил Валленсиан. – Я не то чтобы на них работаю. Черношляпники приходят раз в пару недель и спрашивают, что я видел и слышал в Гринфаэр. Я им рассказываю. А также даю немалые взятки, чтобы они оставили в покое мои корабли. Пало об этом знают и не говорят при мне ничего такого, что я могу передать. Это неплохие отношения. Я стараюсь вести дела без, как бы вы сказали, – без хитрости?
– И вы можете свободно ходить по Гринфаэр?
– Я избегаю дурных районов.
– Весь Гринфаэр-Депс целиком – дурной район, – заметил Олем.
Валленсиан склонил голову.
– Я вам кое-что скажу о Гринфаэр-Депс. Они представляют собой... как бы это назвали натуралисты? Экосистему? Вот подходящее слово. Там есть собственная экономика, социальное расслоение, войска, даже собственная погода. Всем благородным и могущественным людям Верхнего Лэндфолла Гринфаэр-Депс кажется клоакой. Но там есть собственные трущобы, худшие из худших, и такие местечки, при виде которых вы разините рты. Гринфаэр так же разнообразен, как и город, посреди которого находится.