Грехи империи
Шрифт:
Стайк посмотрел на Селину. Она сидела рядом на камнях, сонно уткнувшись головой в колени. Она могла остаться в комнате и ещё поспать, но уговорила взять её с собой и не жаловалась.
– Ты когда-нибудь слышала истории о людях-драконах? – спросил он.
Селина вскинулась, стряхивая сонливость.
– Нет. Папа никогда не рассказывал истории. Учил подбирать ключи к замку, залезать в карманы, но историй никогда не рассказывал. Говорил, что сказки – это для младенцев и слабоумных дураков.
– Твой папаша был болваном, – сказал Стайк.
– Я любила папу – засопела девочка. – И он меня любил.
– От этого он не перестал быть болваном. Слушай: тысячу лет назад, когда эта земля принадлежала дайнизам, из самых глубоких болот вышли люди-драконы. Они были величайшими воинами среди народа, живущего войной, и в любой битве один из них стоил целой сотни солдат.
Вынув нож, Стайк рассмотрел клинок в лучах утреннего солнца и показал им на Селину.
– Люди-драконы с рождения учились быть свирепыми, смелыми и беспощадными. В юности они проходили испытание, убивая самого большого болотного дракона, какого могли найти. Из его шкуры они делали броню, из костей топоры и получали благословение всевидящих – заклинателей крови. Оно делало их почти неуязвимыми.
Селина заворожённо смотрела на него.
– А дальше?
– Больше о них ничего неизвестно, – сказал Стайк. – Это всё в прошлом. Кезанцы убили последнего человека-дракона десятки лет назад, а дайнизов не видели за пределами их империи уже больше ста лет.
– Леди Флинт говорила, что её люди убили человека-дракона.
– Может быть.
Стайк сомневался. Возможно, её солдат убил какой-то свирепый воин пало. Возможно, этот воин даже сражался в традиционной одежде человека-дракона. Но людей-драконов давно нет.
Он устремил взгляд на поднимающееся солнце. До чего же жаль. Сейчас так мало воинов – настоящих воинов. Это мир наёмных убийц и солдат – людей, которые убивают в темноте или большими отрядами. В его представлении последними настоящими воинами были пороховые маги, и даже они предпочитали убивать на расстоянии при помощи магии. Он на мгновение представил, как леди Флинт сражается один на один с одним из этих сказочных воинов, и улыбнулся. Вот бы посмотреть на такой бой!
– Кажется, леди Флинт и тот Олем знают, кем ты был.
Стайк взлохматил волосы Селины.
– Я в этом сильно сомневаюсь.
– Нет, знают. Ты в самом деле был таким великим героем, как они сказали? В трудовом лагере тебя называли убийцей, но я не знала, что ты был героем.
– На войне убийство делает тебя героем, так что... – Стайк пожал плечами. – Наверное, да, в каком-то роде.
– Много людей ты убил?
– Сотни.
Она помолчала, пытаясь уяснить это количество.
– Ты жалеешь об этом?
– Иногда.
– Папа однажды задушил старуху, – сказала Селина. – Она проснулась, когда мы брали фамильное серебро. Но это было не на войне, так что, я думаю, он не был героем.
– Да, твой папа был тот ещё тип. – Стайк потрогал языком кусочек роговика во рту. – Почему его за это не повесили?
– Никто не узнал. Его отправили в лагерь позже за воровство. А почему тебя не повесили за всех, кого ты убил?
Стайк посмотрел на неё. Наверное, следовало разозлиться на все эти вопросы, но он поймал себя на том, что из-за них ещё больше её любит. Они напоминают о его сестрёнке. Та вечно задавала вопросы, всегда старалась докопаться, как да почему. Но с тех пор прошли десятилетия. Это было до того, как всё изменилось.
– Потому что я был Бешеным Беном Стайком. Я убивал за свою страну, поэтому мне на грудь вешали медали, а когда надобность во мне отпала, отправили в лагеря.
– Ты мог убить человека-дракона?
– Я не сражался с теми, кого не мог убить. – Стайк проверил лезвие ножа и слизнул кровь с кончика большого пальца. – Но тогда я был моложе. Сильнее. Я очень осторожно выбирал с кем сражаться и никогда бы не ввязался в драку с человеком-драконом. По крайней мере, не с тем из сказок.
Он со вздохом отложил нож и поднял Селину на ноги.
– Их больше нет, поэтому я не беспокоюсь.
– Если их больше нет, то что ты будешь делать? – спросила Селина.
– Несколько дней погоняюсь за тенями, а потом скажу леди Флинт, чтобы она не волновалась о них. Надеюсь, она даст мне какое-нибудь настоящее поручение.
Он нахмурился. Вспомнил восхищение Олема и скептицизм Флинт, когда они согласились взять его. Было у него неприятное подозрение, что его приняли из жалости, и от этой мысли становилось не по себе.
Он даже не знал, почему его это так зацепило. Его настоящий наниматель Тампо, а единственная работа – быть поближе к леди Флинт. Пока что он с этим справлялся.
– Я хочу снова быть полезным, – пробормотал он сам себе.
– Что? – переспросила Селина.
– Ничего. – Стайк взял её за руку. – Пойдём к Старику Флесу. У него может найтись для нас парочка теней, за которыми можно гоняться.
Старик Флес сидел перед «Великолепными клинками Флеса и Флес», разложив на коленях завтрак из молока и пудинга, и наблюдал за ранними посетителями, проходившими мимо его лавки к торговцам продуктами.
– Похоже, торговля не идёт, – заметил Стайк, подходя к Старику.
Флес сдвинул кепку на затылок.
– Так рано никто не покупает ножи и шпаги. Наша торговля оживляется ближе к полудню, когда за покупками выходят денди и купчихи.
– Раньше по утрам было гораздо больше народа.
– Утренние дуэли вышли из моды, – ответил Флес.
Стайк вспомнил, что Флес говорил о привычках Фиделиса Джеса.
– Но не для Фиделиса Джеса. У тебя нет о нём ничего нового?
– Пф-ф. – Флес бросил на него раздражённый взгляд. – Сколько прошло, сорок часов? Имей терпение, мальчик. Если ты думаешь, что я побегу к моим контактам требовать ответов насчёт гранд-мастера черношляпников, ты жестоко ошибаешься.