Грехи людские
Шрифт:
– И?.. – спросила Элен, которой было совершенно непонятно, почему брак Ледшэмов все еще не распался.
– И он не поехал на службу, – ответила Жюльенна, сверкнув глазами. – Мы пробыли некоторое время у него дома.
Подруги еще смеялись, когда официант протянул им счет.
– А с кем же, интересно знать, ты была вчера вечером, если пренебрегла свиданием с Дерри? – спросила Элен, когда они направились к выходу.
Жюльенна с некоторым изумлением взглянула на подругу.
– С Ронни, естественно, – сказала она таким тоном, словно речь шла о чем-то вполне очевидном. – С кем же еще?
Мелисса Эллиот равнодушно
С мрачным выражением лица она прошла по просторной комнате к окну и посмотрела на горы, залив и город вдали. В эту минуту ее не интересовало, похожа ли гостиная на номер в отеле или нет. Ей не суждено больше принимать здесь гостей. Терпение Рифа лопнуло. Он может сводить ее на бал «Золотое и зеленое», может пойти с ней еще куда-нибудь, но он определенно дал ей понять, что они не станут изображать в этом доме счастливую семейку.
Она глубоко затянулась сигаретой. Рука Мелиссы чуть заметно дрожала. Черт, сейчас ей требовалось что-нибудь посильнее сигареты, а еще целых два часа ждать, пока Хуанг принесет ей положенную дозу героина.
Этого Хуанга она ненавидела всей душой, потому что до урочного времени он даже не подумает открыть свой шкафчик и дать ей хоть чуточку наркотика. Или дополнительную дозу, если уж на то пошло. Она уже все перепробовала: и скандалила, и предлагала ему себя, и давала деньги. Но все ее ухищрения и угрозы на него не действуют.
– Мистер Эллиот говорит... – без конца повторял Хуанг и решительно отказывался нарушить запрет. Слово Эллиота было для него сродни заповеди Господней.
Потушив окурок в пепельнице из оникса, она с мрачным видом разглядывала холмы Цзюлуна. Туман с моря быстро наплывал на остров. Пик, обычно сопротивляющийся мгле, сейчас был почти наполовину укрыт влажной пеленой. Очень скоро облака и туман сольются, и тогда пелена станет непроницаемой. Видимость снизится до нескольких ярдов. А Риф обещал приехать вечером, чтобы обсудить ее отъезд в Англию. Телефон на низком лакированном столике истошно затрезвонил. Она с отвращением посмотрела на аппарат и не сделала ни единого шага в ожидании, пока один из слуг не прибежит и не возьмет трубку.
– Доброе утро, сэр... Да, сэр... Непременно, сэр... – торопливо сказал слуга, с усилием выговаривая английские слова.
Неожиданно заинтересовавшись, Мелисса выжидательно прислушалась к разговору. Может, это звонит Риф?.. Вдруг он хочет сказать, что в такой туман не сможет приехать? И что лучше попросить шофера отвезти ее в Викторию, пока погода не ухудшилась? И что они встретятся у него на квартире?
– Звонит полковник Лэнгдон, миссис Эллиот, – прикрыв рукой трубку, шепотом сообщил Кван. – Он хочет поговорить с вами, уверяет, что по неотложному делу.
Злое, с мелкими чертами лицо Мелиссы напряглось, крылья носа побелели.
– Черт бы его побрал! – гневно воскликнула она. – Скажи старому дурню, что меня нет дома. Что я все еще на Новой территории.
– Слушаюсь! – сказал ее главный слуга, голос которого сразу стал печальным.
Отец обожал ее. О чем бы она ни попросила, он всегда исполнял ее желания. Прежде это казалось замечательным. Но сейчас Мелиссе хотелось чего-то другого. Ей было необходимо побыть с человеком, который знал ее именно такой, какой она была на самом деле.
После суда над Рифом ее отец, разумеется, ожидал, что она вернется под родительский кров. Но эта мысль казалась Мелиссе ужасной. Ведь тогда было бы очень непросто раздобывать необходимый ей героин. А кроме того, начались бы бесконечные скандалы, пойми отец, что все сказанное на суде – чистейшая правда. Нет уж, избави Бог от подобного возвращения!.. Пусть хоть кто-то в этом мире считает ее безгрешной. О, как же ей сейчас хотелось хоть немного героина! Поэтому она и согласилась с предложенными Рифом условиями, потому и жила все это время на ферме, приобретенной еще полвека назад дедом Рифа неподалеку от Золотого холма.
Там она еще больше возненавидела Рифа. Но даже в ненависти против своего желания вынуждена была признать, что он вел себя по отношению к ней на удивление достойно. Их брак распался почти год назад. После признаний, прозвучавших на суде из уст Рифа, едва ли какой-нибудь судья рискнул бы заикнуться о большем для нее содержании. А если она намерена и впредь вести привычную для миссис Эллиот жизнь, ей понадобится немало средств. Условия Рифа были простыми и вместе с тем жесткими. Если она согласится принять его помощь и бороться с пристрастием к наркотику, он устроит так, что она возвратится в Англию, имея достаточно средств для вполне комфортной жизни. Если же откажется бороться со своим пагубным пристрастием, тогда останется без денег, без будущего.
Она сильно сжала кулаки, ногти вонзились в ладони. Господи, как же она ненавидела сейчас этого человека! Когда он говорил, все казалось простым и легким. А для нее было немыслимым!
Слуга положил телефонную трубку и извиняющимся тоном сказал:
– Не думаю, миссис Эллиот, что полковник мне поверил. Он может сюда приехать, чтобы развеять свои подозрения.
Мелисса сверкнула глазами, будто слуга был повинен в создавшейся ситуации и в том, что отец собирался нагрянуть с ревизией. Тот поспешил ретироваться, думая о том, сколько еще времени хозяйка собирается пробыть в этом доме. И когда наконец дом опустеет и станет вновь тихим и спокойным или, напротив, когда же приедет мистер Эллиот со своей очередной, наверняка очаровательной, как всегда, подружкой.
Мелисса в волнении закусила нижнюю губу. Да, слуга, пожалуй, прав. Отец, наверное, уже в дороге. И как раз когда придет время получить от Хуанга очередную дозу героина, он сюда явится. А ведь эту дозу она ждет не дождется! Она выругалась и прикрыла глаза. Да, она не самая счастливая из женщин, но порой ее охватывало искреннее изумление при мысли о том, в какое дерьмо она умудрилась вляпаться!
Если на то пошло, она никогда и в мыслях не имела ложиться в постель с Полом Уильямсом из Мидлсекского батальона. Всего-навсего хотела, чтобы Риф ее приревновал. Она открыла свои голубые глаза, которые при желании могли казаться совершенно невинными, и прищурилась. Ведь еще два года назад у них с Рифом возникали неурядицы, хотя она не могла понять их причины. Впрочем, она и сейчас этого не понимала.