Грехи матери

Стил Даниэла

– Замечательно, мама. Я хочу тебе кое-что сообщить, – начал он, глядя на Оливию. Его решение еще никому не было известно, кроме Сары, с которой оно обсуждалось уже не первый месяц. Он хотел, чтобы мать узнала первая.

– Я увольняюсь, – произнес он печально.

Джон не хотел подводить ее, но осознал, что должен идти дорогой, которая ему по душе, а «Фабрика» никогда таковой не была. Это была мечта Оливии, мечта Филиппа, мечта Алекса, но не его. Он пошел работать к матери, чтобы сделать приятное ей и отцу, от него этого ожидали. Но теперь пришла пора ставить точку. Он осознал это на консультациях с психотерапевтом. Его сын был честен с

самим собой и подал всем им хороший пример. Теперь и ему следовало посмотреть правде в глаза.

– Я хочу посвятить всё свое время живописи.

Оливия долго молчала и думала, глядя на сына, а потом кивнула. Она тоже усвоила, что надо идти своей дорогой. Она пыталась представить, что бы сказала мудрая Мэрибел, и мысленно прислушивалась к голосу своей матери.

– Я уважаю твое решение и хочу, чтобы ты был счастлив, – ответила она с улыбкой.

Джон поднялся и обнял ее с явным облегчением.

– Ты не сердишься?

– Как я могу? Ты работал здесь восемнадцать лет и внес свою лепту. Если хочешь быть художником, будь им. Только дай мне время найти кого-то, кто мог бы возглавить твой отдел, и потом можешь быть свободен.

– Конечно, – согласился Джон. – У меня даже есть кое-какие идеи.

Он думал над этим несколько недель.

– Ты сказал Филиппу?

– Еще нет. Я хотел сначала сказать тебе. Знает только Сара, даже Алекс не в курсе.

– Спасибо за всё, что ты сделал! – с благодарностью сказала Оливия, проводила его, а потом вернулась и стала раздумывать над словами сына. Грустно было терять его как работника, но Джон должен был делать то, что считал для себя правильным. Потом она посмотрела в окно и увидела снег. Толстый белый слой покрывал землю. Было красиво. Почему бы не пойти с Питером погулять после работы? Теперь ей хотелось иметь время на подобные удовольствия: прогулки по снегу, выходные с Питером, поездку в Лондон и встречу с Кассандрой. Оливия с улыбкой вернулась за письменный стол и углубилась в работу. У нее было стойкое ощущение, что мать гордилась бы ею.

Глава 27

В марте Оливия с Питером отправились в путешествие, о котором говорили на протяжении последних месяцев. Она, как обычно, объединила поездку с командировкой и провела два дня в магазине под Парижем и еще один день в Бордо, а потом они поехали в Прованс посмотреть замок: великолепный и огромный, в отличном состоянии, полностью обставленный и оснащенный, и комнат в нем хватало для всех. В парке, устроенном Ленотром, автором садов Версаля, были беседки, огромные розарии и лабиринты. Замок когда-то являлся летней резиденцией одной из фавориток Людовика XV и чудом избежал разрушения во времена Французской революции. Нынешний владелец полностью его отреставрировал, так что замок стал даже лучше, чем прежде. Оливия планировала пожить здесь около месяца с Питером, дети же должны были приехать на две недели, если сами не захотели бы остаться дольше. Такого долгого отпуска она еще никогда не брала.

Они с Питером ночевали в замке как гости и пришли к выводу, что семье он понравится. Оливия пригласила присоединиться к ним детей Питера. Места было достаточно для всех. В длинные залы выходило более двадцати спален.

За выходные они обследовали окрестности замка и, очень довольные своим выбором, отправились в Лондон повидаться с Касси. К тому моменту она находилась на седьмом месяце, живот у нее был огромный, и уже стало известно, что у нее родится мальчик. Дэнни переполняли эмоции, он

хотел, чтобы его группа играла при родах, на что Касси наложила вето. Она пообещала, что разрешит им играть в честь малыша, как только вернется с ним домой.

Оливия была счастлива видеть дочь. Они отправились делать покупки для ребенка и приобрели горы одежек и мебель для детской. Дэнни заказал подходящее к гитаре маленькое фортепиано.

– Я не знаю, как его успокаивать в оставшееся до родов время, – пожаловалась Касс матери. – Ему не терпится увидеть малютку, особенно теперь, когда он знает, что будет мальчик.

– Осталось недолго, – ободрила ее Оливия. – Меньше трех месяцев.

– Мама, так страшно! Я волнуюсь, смогу ли вообще к этому подготовиться? Боюсь, что сделаю что-то не так!

– Не паникуй, всё ты сделаешь правильно.

Касс недавно исполнилось тридцать пять. Чтобы ее отвлечь, Оливия рассказала о замке в Провансе, который представлялся идеальным местом для летних каникул их семьи. Плавание на яхте в прошлом году всем очень понравилось, но с маленьким ребенком там было бы сложно. Ко времени поездки в Прованс мальчику исполнится шесть недель.

Оливия и Питер провели с Кассандрой два дня: вместе с ней гуляли, делали покупки, готовили детскую. Еще два дня Оливия пробыла в своих лондонских магазинах. У Питера в Лондоне жили друзья, так что ему было чем заняться. В Нью-Йорке Джон готовил себе замену, чтобы в мае уволиться. Все занимались делом. Алекс позвонил бабушке, пока та была в Лондоне, и вне себя от радости сообщил, что его приняли в Стэнфорд. Оливия сказала, что очень им гордится.

К тому времени Софи работала в нью-йоркском магазине и проходила программу обучения менеджменту. Оливия собиралась через несколько месяцев послать ее в Лондон, и Касси предложила племяннице пожить у нее, пока та не найдет себе квартиру.

Из Лондона Питер с Оливией отправились в Милан, а потом опять в Париж – по работе. Оливия убедилась, что там всё в порядке, и они вернулись в Нью-Йорк.

Пролетели еще три месяца. Перед следующей поездкой в Лондон Оливия сделала повторную маммограмму, которая показала, что здоровье у нее в норме. На этот раз она направлялась в Лондон одна, чтобы присутствовать при появлении на свет ребенка Кассандры. Питер должен был присоединиться к ней уже после родов.

Прибыв в Лондон и увидев дочь, она чуть не расхохоталась. Она еще никогда не видела столь огромного живота. Дэнни с трудом держал себя в руках, он постоянно, прижавшись ртом к животу Касси, разговаривал с сыном. Иногда он пел ему или играл и клялся, что его сын станет гениальным музыкантом. Касси, похоже, забавляло его шутовство. Оливию он покатал в своем ярко-красном «роллс-ройсе», чем доставил ей большое удовольствие.

Первые схватки начались у Касси с задержкой в два дня. Она на это отреагировала спокойно, сообщила матери, а вскоре у нее отошли воды, и Дэнни с Оливией повезли ее в больницу. Дэнни пел всю дорогу.

– Я тебя люблю, но сейчас тебе лучше заткнуться. Боли усиливаются, – сказала Касси ему между схватками. Тогда Дэнни прекратил петь и взял ее за руку.

– Всё будет хорошо, не волнуйся, – сказал он ласково. Временами он вел себя как ребенок, но если Касси того хотела, становился мужчиной. Оливия украдкой наблюдала за ними. Потом, уже в больнице, помогла усадить Касси в кресло-каталку. Пока шло обследование Кассандры, Оливии с Дэнни выдали больничные пижамы. Они их надевали в отдельной комнате, и Дэнни сказал: