Грехи. Книга 1

Гулд Джудит

– Мой ребенок! – закричала она. – Я теряю ребенка!

Слезы градом катились по ее щекам.

Кулак снова врезался ей в живот. Мама закричала еще отчаяннее.

Элен, пылая убийственной ненавистью, внезапно заметила какое-то движение возле кухонной двери. С проворством огромной кошки к солдатам кралась Мишель. Ее большая красная рука осторожно зашевелилась, и перед глазами Элен что-то блеснуло. Кухонный нож! Самый длинный и острый в доме!

С криком бросившись на одного из бошей, Мишель ударила его ножом

в спину. Тот вскрикнул и упал на колени. Из открытого рта потекла кровь, а глаза удивленно расширились. Постепенно они сделались стеклянными, он упал вниз лицом, и Элен увидела нож, торчавший у него в спине.

Солдаты ошалело уставились на Мишель, и вот один из них поднял ружье. Мишель инстинктивно вскинула руки, словно пытаясь защититься, но грянул выстрел, и женщину отбросило к стене, затем она стала медленно оседать, словно тряпичная кукла. На животе ее растеклось большое кровавое пятно. Затухающий взгляд, казалось, уперся прямо в Элен сквозь отверстие в двери лифта.

Подхватив маму под руки, нацисты потащили ее к двери. Лицо ее заливала кровь. Элен заметила, что и серые шерстяные чулки ее тоже в крови. Дважды она падала на колени, но ее продолжали тащить дальше.

– Да здравствует Франция! – закричала мама, собрав остатки сил. – Да здравствует Республика!

Эти звонкие слова эхом отдавались на улице и звучали, словно запрещенная песня. Их ясно слышали даже спрятавшиеся в лифте дети. Затем наступила зловещая тишина, после чего взревели моторы и сопровождаемые мотоциклистами грузовики уехали.

И все же в комнате оставили двух бошей – приглядывать за домом и ждать дальнейших распоряжений.

Солдаты сняли каски и поставили ружья у кухонной двери, где лежала Мишель.

Один из них чиркнул спичкой и закурил сигарету. Второй, прохаживаясь по комнате, наткнулся на стул, и тот упал.

И как раз в это время заплакала Мари.

Солдат тотчас замер, затем осторожно подошел к лифту, заслонив от Элен своим телом всю комнату.

Глава 2

Дверцы с шумом разъехались, и детей ослепил яркий свет.

– Посмотри-ка, кого я здесь нашел! – закричал солдат.

Повернувшись к партнеру, он жестом пригласил его к лифту.

Дети тотчас сгрудились вокруг Катрин, как испуганные щенята. Она дрожащими руками прижимала Мари к груди, а та кричала все сильнее.

В мерцающем свете спички Элен отчетливо различала губы солдат, растянутые в плотоядной улыбке. Игнорируя ее, Эдмонда и Мари, боши жадно вглядывались в лицо Катрин. Она, самая старшая из них, внезапно превратилась в маленькую испуганную девочку: в ее широко раскрытых карих глазах застыл страх.

– Ты, – сказал один из нацистов на плохом французском, – ну-ка выбирайся!

Катрин вся сжалась от страха, а дети прижались к ней еще теснее.

– Ты, – ледяным тоном повторил

солдат. – Мне что, вытаскивать тебя оттуда?

Катрин неуверенно передала Мари Элен. И, не говоря ни слова, вышла из лифта. Ноги не держали ее, и она упала на колени.

– Ба-а-а! – воскликнул бош, глядя на нее восхищенным взглядом и прищелкивая языком.

Второй солдат бросил недокуренную сигарету на ковер и небрежно раздавил ее каблуком. Его взгляд остановился на товарище.

– Я первый, – пролаял он и для большей убедительности ткнул себя пальцем в грудь.

Второй солдат что есть силы затряс головой:

– А кто ее вытащил оттуда?!

Спор бошей перешел в ссору. И тогда один из них порылся в кармане и вытащил оттуда мелочь. Монета, сверкнув, перевернулась в воздухе. Изловчившись, он поймал ее и зажал в кулаке.

Боши склонились над раскрытой ладонью. Победитель хищно усмехнулся, спрятал монету в карман и, схватив Катрин за плечи, резко поставил ее на ноги.

– Хорошенькая девчушка, – заметил он на отвратительном французском. Своей здоровенной рукой он погладил Катрин по щеке.

Та, вздрогнув, отпрянула назад.

В глазах боша промелькнуло удивление.

– Да она девственница! – обернулся он к товарищу. – Право дело, ничего лучше нет на свете, чем девственницы!

Элен посмотрела на Эдмонда.

– Что они собираются делать?

– Не бойся, – прошептал он, вдруг разом повзрослев.

– Молчать! – раздался окрик.

Элен подпрыгнула и схватила брата за руку. Тот ответил ободряющим пожатием.

В глубине комнаты бош тем временем склонился над Катрин, вплотную приблизив к ней лицо.

– Не каждый день попадаются девственницы, а? – хмыкнул он.

И вдруг, громко вскрикнув, отбросил Катрин. Ударившись о край обеденного стола, она упала на пол.

Бош выругался и дотронулся до окровавленной нижней губы.

Второй солдат истерично засмеялся.

Укушенный злобно посмотрел на товарища и как зверь набросился на девушку.

– Нет! – закричала Катрин. – Ради Бога, нет!

Бош усмехнулся и облизал губы. Катрин прислонилась к столу, выставив руки вперед. Элен услышала звук разрываемой ткани. Платье упало к ногам девушки.

– Пожалуйста… – умоляла она. – Пожалуйста…

Бош дернул за ее бюстгальтер, и Катрин прикрыла руками свои маленькие груди.

– Пожалуйста… не надо, – еле слышно умоляла она.

– Заткнись! – Раздался звук звонкой пощечины.

Катрин зашаталась, затем с яростным криком вцепилась ногтями немцу в лицо. Почти тотчас на его лице появились четыре кровавые полосы.

Злобно выругавшись, он бросил Катрин на стол. Она отчаянно сопротивлялась, когда немец стаскивал с нее шерстяные чулки и штаны, но силы были неравные… Не теряя больше ни секунды, бош спустил брюки и навалился на нее всем телом.