Грехи. Книга 1
Шрифт:
Элен быстро отдернула руку, словно в газетах притаилась змея. Это движение не осталось незамеченным.
– Можете посмотреть, – предложил бош. – Времени полно – до Шартра больше двадцати километров.
– Нет, спасибо, – вежливо отказалась Элен.
Немец сделал вид, что не слышит, и, пошарив рядом с собой на сиденье и взяв сложенную газету, через плечо протянул ее девочке.
– Возьми, у меня есть свой экземпляр.
Элен ничего не оставалось делать, как, буркнув себе под нос «спасибо», взять протянутую газету. Она тут же передала ее Эдмонду. Брат нехотя развернул и вдруг,
Пораженная его реакцией, Элен решила выяснить, что его так смутило. В глаза ей бросился заголовок: «Горе матери». Далее мелким шрифтом было напечатано: «По всей стране объявлен розыск похищенных детей. Награда составляет миллион франков». Ниже, под расплывшимся фото толстой женщины, которую Элен никогда в своей жизни не видела, были помещены три карандашных рисунка.
Сердце оборвалось. Это были рисунки Жизель: она их сразу узнала. Девушка на одном из них была вылитая Катрин.
По телу Элен пробежал озноб. Все понятно: объявили розыск пропавших детей, боши решили завоевать популярность у французов. Если бы они написали, что разыскивают малолетних убийц, те в одну ночь стали бы национальными героями. Любой встретившийся француз с открытым сердцем оказал бы им помощь. Но все было представлено так, что они якобы похищены и их безутешная «мать» с нетерпением ждет их возвращения. Ясно, что романтически настроенные французы сделают все от них зависящее, чтобы вернуть детей «матери». Элен ни капли не сомневалась, что любой земляк после встречи с ними очертя голову помчится в ближайший полицейский участок.
И откуда только берутся такие «матери»? Скорее всего она служит в гестапо.
Выходит, теперь им надо бояться не только бошей – любой француз стал сейчас их потенциальным врагом.
Эдмонд наконец отвернулся от окна, сложил газету и невозмутимым голосом произнес:
– Посмотри-ка, Сара. Здесь есть кое-что интересное.
Катрин не сразу сообразила, что брат обращается к ней, а Эдмонд исподтишка уже показывал ей рисунки.
Выражение ее лица не изменилось, только мертвенная бледность покрыла его. Она снова уставилась в окно.
На дороге почти не было движения. Они проехали мимо взвода немцев, маршировавших в сторону Шартра. Их вид только усилил ужас Элен. Она не переставая думала о том, что будет, если шофер их узнает. Ясно одно: он не моргнув глазом сдаст их в полицию. Возможно, уже сейчас он едет не в Шартр, а в ближайший полицейский участок. Или того хуже – в штаб-квартиру гестапо.
Немец в очередной раз бросил взгляд на Катрин и нахмурился.
– Слушай, – обронил он задумчиво, – мне почему-то знакомо твое лицо. У меня такое чувство, будто я встречал тебя раньше.
– Чепуха, – тотчас отозвалась Катрин.
– Да нет, я в этом уверен. Может, в Абли? Я часто через него проезжаю.
– Ну конечно! – воскликнула девушка. – Теперь и я припоминаю. Я тоже вас раньше видела.
Немец вдруг резко нажал на тормоз. Машина остановилась.
– Ах ты Господи! – воскликнул он, перегнулся через спинку сиденья и взял газету с коленей Эдмонда. Пристально вглядевшись в рисунки на первой странице, бош помахал газетой у нее перед носом: – Вы… вы
Внезапно Катрин захохотала. Этот смех Элен часто слышала дома, когда сестра практиковалась перед зеркалом. Похоже, ее уроки по актерскому мастерству сейчас сослужат им службу.
– И что смешного? – удивился шофер.
Катрин сделала вид, что задыхается от смеха.
– Да как вы не понимаете? – спросила она, едва дыша. – Нас никто не похитил. Мы сами убежали из дому!
– Но… почему? – удивился шофер.
Лицо Катрин сделалось злым.
– Потому что наша мать – чудовище! – яростно выкрикнула она. – Нам пришлось убежать от нее, потому что она нас все время била и мы ходили в синяках!
– Тогда почему вы идете в Шартр?
Катрин набрала в легкие побольше воздуха:
– Там живет мой приятель Ив. Это единственное место, куда мы можем пойти.
– Да… но газеты, – недоуменно заморгал немец. – Там пишут, что вас похитили. Газеты не могут врать.
Катрин горько рассмеялась.
– Вы так считаете? – спросила она, заглядывая шоферу в глаза.
– Да, но зачем им врать?
– Все очень просто: наша мать – женщина умная. Она посчитала, что люди обязательно сообщат о встрече с нами, если будут знать, что нас похитили.
Немец недоверчиво хмыкнул:
– Как же тогда ей удалось организовать эту публикацию?
Вот уже год как она встречается с одним высокопоставленным немцем. Он по уши влюблен в нее, и она крутит им, как захочет. – Катрин помахала газетой. – Ему ничего не стоит организовать подобную публикацию.
– Звучит неубедительно, – покачал головой бош. – В любом случае, несмотря на то что мне не хочется этого делать, я буду вынужден сдать вас властям. Это мой долг солдата.
– Я понимаю, – отозвалась Катрин и потупила взгляд. – Я уже слишком взрослая, чтобы позволять матери вмешиваться в мою жизнь, – прошептала она. – Я уже выросла, а она этого не замечает. Мои желания ее совсем не интересуют.
Шофер явно заинтересовался.
– Желания? – спросил он. – Какие желания?
Элен заметила, как заблестели его глаза.
– Как вы не понимаете? – удивилась Катрин-, пожимая плечами. – Быть женщиной и не сметь делать то, что тебе хочется…
Шофер резко выпрямился.
– Разве у тебя нет дружков? Ну, дружков, которые могли бы…
– Вы хотите сказать – кроме Ива? – Катрин покачала головой и тяжело вздохнула: – Пожалуй, нет. Вы понимаете, те мужчины, которых я встречала, – вовсе не мужчины. Они все боятся моей матери. Только Ив имеет мужество противостоять ей. – Катрин помолчала и игриво посмотрела на шофера: – Вот вы бы испугались ее?
– Я… вряд ли, – пробормотал он смущенно.
Катрин улыбнулась и, протянув руку, осторожно дотронулась до его ширинки.
– Нет, – вздрогнул немец, – не стоит. Я обязан доставить вас в полицейский участок. Не будем больше терять время.
Катрин снова улыбнулась и начала расстегивать пальто. Затем, схватив шофера за руку, положила ее себе на грудь.
– Я не ребенок, – проговорила она, – я женщина.
Шофер нервно отдернул руку и включил мотор.
Он ехал, едва разбирая дорогу.