Греховные клятвы

Харрис Лилиан

И одним быстрым движением вгоняю свой член ей в горло. Она задыхается и стонет, но не отступает ни на дюйм. Она принимает его.

— Вот так, детка. Это моя хорошая девочка. — Я прижимаю ее к себе еще сильнее. — Расслабь горло и прими меня целиком.

Я чувствую, как она это делает, стонет, когда заглатывает меня полностью, и звук вибрирует до моих ноющих яиц.

— О, черт. Вот так. Посмотри, как ты прекрасна, стоя на коленях, так охотно ублажая своего мужа.

Она стонет, наклоняя голову, ускоряя темп.

Я наматываю ее волосы на запястье и веду

ее все ниже и ниже, а затем снова вверх, в быстром темпе. От звуков, которые она издает, мне становится тесно, жаркое ощущение врезается в основание позвоночника.

— Мм… какая хорошая жена, так хорошо мне сосет.

Ничто и никогда не было так чертовски хорошо. Эта женщина, то, что она делает со мной…

— Встань, — требую я, откидывая ее голову назад, желая почувствовать ее вокруг себя, когда я кончу.

Но вместо этого она сопротивляется, глядя на меня стеклянными глазами, пока ее язык щелкает головку моего члена.

— Черт, детка, — шиплю я. — Продолжай так сосать, и я кончу тебе в горло, а не в киску.

Ее рука обхватывает мои яйца и сжимает их, и тогда я понимаю, что должен покончить с этим.

— Мне нужно кончить в тебя.

Я поднимаю ее на ноги за волосы.

— Ты такая красивая, — шепчу я, глядя в ее глаза, круглые и головокружительные от желания. — Ты — моя погибель. — Я хватаю ее за бедра и веду спиной вперед к кровати. — Мое благословение и мое проклятие.

— Майкл…, — вздыхает она.

Мои губы подтягиваются к уголкам, а сердце наполняется всеми теми чувствами, которые она вызывает во мне. Заставляет меня чувствовать.

— С того момента, как ты ворвалась в мою жизнь, я не мог думать ни о чем, кроме тебя. Это почти одержимость, а я никогда никем не был одержим за всю свою жизнь.

Она слабо задыхается, и я не спеша опускаю ее на кровать, сам оказываюсь сверху, бедра приветствуют меня, раскрываясь.

Я опираюсь на локоть, в ее взгляде плещется страсть, а мое нутро будоражит то, как сильно я хочу ее. Нуждаюсь в ней. Сжав член в кулак, я приставляю его к ее киске, и то, как дрожат ее губы, когда я двигаюсь, заставляет все мое тело вздрагивать, желая сделать это идеальным для нее, как и во все другие разы. Но почему-то сейчас все по-другому, и не только потому, что это наша брачная ночь.

Она хочет меня. Она хочет, чтобы мы стали семьей, и я готов на коленях умолять ее не уходить.

Я перевожу взгляд на нее и говорю ей все то, что она заставляет меня чувствовать.

— Ты знаешь, как долго я ждал тебя? — признаюсь я, глядя в ее затуманенные глаза. — Всю свою жизнь. — Я глажу ее губы своими, вдыхая ее воздух. — Я думал, что останусь один.

Она задыхается, насаживаясь на еще один дюйм моего члена.

— Что ни одна женщина не пройдет в мое сердце… — Я погружаюсь глубже, моя ладонь скользит вверх, сжимая ее затылок, пока я держу наши глаза соединенными. — Но ты, голубка… ты ворвалась сюда и почувствовала себя как дома, и теперь ты моя.

Я вхожу в нее на всю длину, когда она издает крик.

— И я каждой частичкой твой.

Я прижимаюсь губами к ее губам,

улавливая волны ее стонов, а мои бедра с силой бьются в нее, желая, чтобы она почувствовала, что каждое мое слово — правда. Эта женщина, ее любовь к моей дочери, ее принятие нас, то, как она смотрит на меня… Я хочу всего этого. Я хочу будущего, о котором когда-то только мечтал.

— О Боже, Майкл. Сильнее, пожалуйста, — стонет она.

Я знаю, что ей нужно и как ей нужно. Я выхожу из нее одним быстрым движением и переворачиваю ее на живот. Я подвожу под нее ладонь, поднимая ее задницу в воздух. Она смотрит на меня через плечо, когда я возвращаю член на свое место и глубоко вхожу в нее.

Ее руки сжимают простыни, пока я расстегиваю галстук и вхожу в нее, одновременно поднимая обе ее руки и связывая их вместе у ее поясницы.

Мои пальцы скользят по ее позвоночнику, когда она выгибается, выкрикивая мое имя, и я хватаю ее за волосы.

— Ты кончишь для меня вот так, связанная и по моей милости.

Следующее, что я слышу, — это ее крики, когда она растекается по мне, и несколько секунд спустя я присоединяюсь к ней.

ГЛАВА 31

ЭЛСИ

Прошлой ночью я чувствовала себя его женой. Во всех смыслах этого слова. По тому, как он обнимал меня после того, как мы занимались любовью. Или трахались. Я не знаю, как это назвать. Может ли это быть и тем, и другим одновременно? Он брал меня во всех смыслах этого слова, но при этом заставлял чувствовать себя желанной и защищенной.

— Ты уверен, что тебе нужно идти? — Я притягиваю его к себе за лацканы костюма, притягиваю его рот к своему и жадно целую его, прежде чем оттолкнуть его, надувшись, зная, что он должен уйти.

— Прости, детка.

Медленно растущая ухмылка появляется на его грешном рту, пока он поправляет свой полосатый бордовый галстук.

— Если бы это не была срочная встреча…, — говорит он, его голос глубокий и ровный. — …я был бы дома с моими девочками. Но я должен быть там.

— Я понимаю. — Я снова притягиваю его к себе за рукав его стального серого костюма и целую его в последний раз.

Моя ладонь обхватывает любимый шрам, как будто я пытаюсь уберечь его. Он погружается в мои прикосновения, его глаза медленно закрываются, а улыбка растягивается по всему лицу.

— Я бы хотел, чтобы мне не нужно было уходить, — бормочет он. — Я бы провел всю ночь, снова познавая твое тело, а потом прижимал бы тебя к себе, пока ты засыпаешь.

И тут же пульсация в моей киске становится яростной, а мое сердце ускоряет ритм.

— Тогда поторопись домой. — Я зажимаю нижнюю губу между зубами.

Он обхватывает руками мою задницу, притягивая меня к себе.

— Поверь, я уже думаю о том, как вернуться домой к тебе.

— Пока, папочка. — София заходит в комнату, и мы мгновенно отстраняемся друг от друга, словно между нами полыхает огонь.