Греховные поцелуи

Кэнтрелл Кэт

Боясь того, что у него может сорваться с языка, Лукас промолчал. И дал ей не пятнадцать, а двадцать минут – как раз столько, чтобы улеглась его злость.

Он был женат, взвинчен и не удовлетворен. В темноте Лукас нашел путь в спальню, собираясь лечь в постель, как всегда, без пижамы. Это была его комната, и, поскольку Сия переместилась туда без предупреждения, он был вправе не менять своих привычек.

Найдя телевизионный пульт, он нажал на кнопку. Лучше бы у нее оказался хороший сон, потому что он

всегда в постели смотрел телевизор и от этой привычки тоже не собирался отказываться. Особенно ради этой злючки-колючки, которая просила его приехать не позже восьми, а сама заявилась в одиннадцать.

Мягкий свет плоского экрана осветил пустую постель. Точно. Постель оказалась пустой… Так где же она могла быть?

Куча простыней на полу возле окна ответила на этот вопрос.

– Сия, ты что там делаешь?

– Сплю, – пришел короткий ответ из-под массы темных волос, разметавшихся по подушке.

Он приглушил звук телевизора.

– Ты не можешь спать на полу.

– Могу.

– Эта постель королевских размеров. Два человека могут проспать на ней всю ночь, ни разу не коснувшись друг друга.

После долгого молчания она, наконец, пробормотала:

– Это твоя постель. Я не хочу навязываться. Мне и на полу нормально.

О-о-о. Она решила разыграть карту жертвы? Отлично!

Лукас подавил вздох.

– Иди в постель, – процедил он сквозь зубы. – На полу буду спать я.

– Нет. Это не честно. Кроме того, мне нравится на полу. Да и ковер мягкий.

Что ж, можно поиграть в эту игру вдвоем.

– Если это так удобно, я тоже буду спать на полу.

Широко зевнув, Лукас вытащил из-под себя простыню и, замотав вокруг бедер, бросил на пол подушку в нескольких сантиметрах от ее головы.

Она откатилась к окну и в изумлении уставилась на него:

– Хватит разыгрывать тут черт знает что, Уилер! Постель твоя. Так и спи на ней.

Аромат кокоса и лайма достиг его ноздрей и подстегнул его темперамент.

– Я не буду спать на постели, когда ты спишь на полу. Это неправильно.

Сия устало вздохнула:

– Тебе обязательно всегда быть таким джентльменом?

– А может, мне просто хочется позлить тебя.

Она отвернулась от него.

Он уже готов был разразиться новой остротой, когда заметил – ее плечи вздрагивают.

– Эй… ты что, плачешь?

– Нет… – едва выговорила она, сдерживая рыдания.

– Нет, детка, ради бога, только не плачь! Если тебе станет от этого легче, можешь позвонить моей матери и наорать на нее за то, что она научила меня хорошим манерам. Но в любом случае я не буду спать на кровати, если ты будешь спать на полу.

Это заявление было встречено еще одним всхлипыванием. Вся его злость тут же исчезла.

На самом деле Сия нуждалась в тепле и сочувствии, но отказывалась попросить об этом.

Он

перекатился вперед, проклиная закрутившуюся простыню и колючий ковер, замедлявший его продвижение, но наконец оказался достаточно близко, чтобы обнять ее.

– Ш-ш-ш… все будет хорошо.

Она замерла. И… сдалась. Мгновенно. Превратилась в мягкую, чувственную женщину.

О черт! Он только хотел, чтобы она перестала плакать.

Ее узкое тело сотрясалось от рыданий. Он закрыл глаза и крепче обнял Сию, чтобы она могла выпла-

каться. Лукас гладил ее по волосам, пока она наконец не затихла.

– Извини, – сказала Сия, шмыгнув носом. – Я просто очень устала.

На всякий случай он продолжал поглаживать ее волосы. Или просто потому, что ему нравилось чувствовать их шелковистость…

– Это не усталость. Это смятение.

– Да. – Сия глубоко вздохнула, прижавшись грудью к его плечу. – Но и усталость тоже. Из-за усталости не могу притворяться, будто ненавижу, когда ты меня успокаиваешь.

Его рука замерла, темные пряди ее волос все еще скользили у него между пальцами.

– Что плохого в том, чтобы помочь тебе?

Она вывернулась из его рук, ее глаза сверкнули.

– Ненавижу быть слабой! Ненавижу…

– …когда не удается сделать все самой, – закончил за нее Лукас. – Ты ненавидишь не быть супергероем. Я понял это. Ложись и глубоко подыши. И скажи, какой небоскреб ты не смогла сегодня перепрыгнуть – тот, что заставил тебя заплакать.

Постоянная внутренняя борьба отражалась на ее лице. Сия боролась со всем, даже с собой. Ничего удивительного, что она устала.

С прерывистым вздохом она откинулась на подушку. Свет от экрана телевизора мягко обрисовывал ее изящную линию скул. Парадокс – внешняя хрупкость сочеталась в ней с внутренней стойкостью.

Что-то дрогнуло у него в груди.

– Одна женщина в приюте… – начала она, и Лукас взял ее за руку, побуждая продолжать. – Памела вернулась к своему мужу. Этот негодяй сломал ей руку, швырнув жену так, что она ударилась об стену. А она вернулась к нему! Я пыталась отговорить ее от этого. Несколько часов. Кортни тоже с ней говорила. Все напрасно…

Лукас смутно припомнил – Кортни была ее подругой, с которой они вместе работали. Психолог.

– Ты не можешь спасти всех.

Она высвободила свою руку.

– Я и не пытаюсь спасти всех. Я работаю с этими женщинами каждый день, вселяя в них уверенность в себе. Помогая им понять – они могут быть независимыми… – Ее голос оборвался.

Сия рассматривала случай с Памелой как собственную неудачу. Эти женщины и то, чего она надеялась достичь с ними, все это много значило для нее. Возможно, она хотела исполнить желание своей матери. Такая преданность впечатляла.