Гремя огнем, сверкая блеском стали - 2
Шрифт:
Что сделает руководство фирмы "Панда" после катастрофы? Извинится перед игроками, вернёт им абонентскую плату за текущий месяц и, вероятно, начнёт очищать память компьютеров под установку следующей игры. Будут ли при этом сохранять Преисподнюю? Даже не смешно - отформатируют жёсткие диски в два счёта. Хорошо хоть, всё произойдёт быстро. ИскИн, Надя и я даже не успеем испугаться.
– Выберемся, родная.
– уверенно соврал я, обнимая Надю.
– Не сразу, ясное дело, но...
– Выберемся.
– прогудело в наушниках.
– Будь оно всё проклято - выберемся, друзья.
2
– Слава, -попросила Надя.
– расскажи о своей той... прежней жизни...
Я вздрогнул. Она тут же раскрыла глаза, потому что я сидел на броне танка, а она лежала рядом, положив голову на мои колени. Больше всего боялся услышать именно это, так вот же, пожалуйста, слышу здесь и сейчас, когда приходится сидеть и ждать неизбежного уничтожения хозяевами игры Преисподней вместе с нами.
– Не хочу вспоминать, тем более говорить.
– Потому что боишься причинить боль?
– в первый раз за всё время пребывания в Преисподней Надя засмеялась, правда грустно-грустно.
– Потому что я - не такая, как ты? Потому что у меня никогда не было родителей и детства?
– Боюсь.
– признался я.
– Но если ещё раз услышу насчёт "не такой"... в общем, никогда больше не говори так. Ты для меня единственная "такая".
– Спасибо. Но всё же...
Я вздохнул и начал рассказывать. Начал с того момента, как помню себя. Вспоминалось легко, цифровая память - это вам не обычная, человечья. Описал детство, прошедшее в маленьком городке у Чёрного моря, школьные годы. Разумеется, о мальчишеских драках, детских обидах и подростковых разочарованиях, о болезни и смерти мамы, о нелепом и быстро закончившемся браке я категорически отказался говорить. Зато всё, что было радостного, живописал долго и в подробностях. Надя завороженно слушала.
Никакого представления о времени в Преисподней не существует. Я не торопился, много раз прерывал рассказ, когда мимо висящего в черноте гиганта ИскИна проплывали "астероиды" с кварталами городов на них, с хорошо различимыми лесами, реками и болотами. Некоторые он отстранял движением исполинской ладони и это зрелище необычайно впечатляло. Иногда в угольной черноте образовывались зеркальные амёбы, некоторые исчезали сами, другие ИскИн уничтожал тычком великанского кулака
– Так, умерев там, я навсегда оказался здесь, рядом с тобой.
– закончил
– Остальное ты знаешь.
– Завидую.
– вздохнула Надя.
– У тебя была чудесная мама.
– И есть чудесная ты.
В валявшихся на броне шлемофонах затрещало, я с неохотой нахлобучил свой на голову.
– Отставить нежности!
– от подзабытых было командных интонаций ИскИна мгновенно исчезли тоска и обречённость, я подобрался.
– Сорок пять градусов правее! Что видишь?
– Непонятный красный пунктир.
– доложил я. Надя тут же села и тоже надела шлем.
– Очень даже понятный.
– не согласился ИскИн.
– Помнишь, я упоминал о метках, которые Чужой расставил в Преисподней? Так вот, это они и есть! Нашёл!
Мы теперь отчётливо различали алые светящиеся бусины, словно бы нанизанные на невидимую нить.
– В ту сторону - выход в наш разрушенный мир.
– продолжал ИскИн-08, -Нам, конечно, некуда возвращаться. В другую - вход из мира, откуда был к нам заслан Чужой. Посмотрим-ка...
Великанские пальцы бережно ухватили багряные бусы и начали перебирать рубиновые шарики, словно чётки. Титаническая фигура ИскИна, на плече которой крохотной точкой виднелся наш танк, плавно поплыла вдоль цепочки красных указателей. Сплошная чернота начала понемногу таять там, куда вели рубиновые вехи.
– Выход!
– провозгласил ИскИн.
Надя непонимающе рассматривала смутно переливающийся перламутровыми сполохами овал, прямо из середины которого выходил провешенный Чужим путь к загубленному им нашему виртуальному миру. Теперь я понял, замысел ИскИна. Неведомые конкуренты фирмы "Панда" запустили в "Огонь и сталь" Чужого, взращённого в недрах их игрового пространства. Теперь ИскИн собирался проделать обратный путь. Но как он откроет проход?
– Не дрейфь, главнокомандующий!
– громыхнули в наушниках прежние генеральские нотки.
– Сидите с Надюхой на вашей железке, только не внутри, да держитесь покрепче!
Едва мы, прижавшись к броне главной башни, вцепились в поручневую антенну, как чудовищная ладонь с неожиданной аккуратностью подхватила танк, так что он оказался внутри огромного кулака.
– Поехали!
– расколол тьму громовой рык.
"Надежда" жалостно пискнул.
3
Я пришёл в себя, как и следовало ожидать, совершенно голым. Валяющимся в неудобной позе на жёстком берегу мелкой - по колено - речушки, под прозрачной водой которой отлично различалась каждая галька. В полном безветрии замерли камыши. Надо мной свешивали длинные ветви ивы, выше по берегу росли сосны с характерными итальянскими плоскими кронами. Солнце стояло почти в зените, было жарко.
Надя?!
1 Польск.
– господин танкист.