Гремящий мост
Шрифт:
– А почему Чайка не пошла с ними? – удивился Волк. Он знал, как она любит собирать ягоды и грибы.
– Чайка боится, – прошептала девочка, озираясь. – Песец ходит в лес за Чайкой. А недавно схватил ее за руку и тащил в свой вигвам. Хорошо, что прибежала наставница…
– Жаль, что не было Волка, – нахмурился юноша. – Разве не было других воинов?
– Были. Старые все. Они отворачивались и ничего не сказали.
– Волк пойдет и скажет Песцу, – хмуро проговорил охотник.
– Не надо, – испугалась Чайка. – Наставница ему уже сказала, что это против обычаев племени. Сказала, что пожалуется вождю.
– Все равно. Волк поговорит с Песцом.
– Не надо, – замахала руками Чайка. – Песец сильный.
– Волк тоже сильный, – гордо возразил молодой охотник, – Волк победил Песца.
– Волк уходит, а Чайка остается в стойбище. Песец будет обижать Чайку, чтобы отомстить Волку. За Песца шаман и старейшины. Волк не одолеет всех.
Волк задумался.
– Ладно, – сказал он хмуро, – Волк не будет говорить с Песцом! – И, круто повернувшись, он ушел в темноту.
«Значит, Чайка боится не за Волка. Чайке все равно, что будет с Волком, – думал он. – Чайка беспокоится, чтобы ее не обидел Песец».
Холода наступили в этом году очень рано. Падали, сворачиваясь, зеленые листья, так и не успевшие пожелтеть. Потянулись на юг крикливые караваны птиц. Спустились с гор медведи. Снег выпал на еще зеленую траву и не растаял, как бывало раньше. Белое покрывало становилось все толще, и, когда оно поднялось до высоты стрелы, вождь выслал дозорных ожидать оленей.
– Там, в стране Холода, – объяснил он Волку, – снега больше. Олени не могут разрывать его до травы. Они будут кочевать к теплу.
Как-то ночью тихое повизгивание подняло Волка со шкур.
– Серый? – удивился он, зная, как не любит его серый брат подходить к стойбищу.
Повизгивание сменилось рычанием, глухим покашливанием, а потом тоскливый вой пронесся над стойбищем, всполошив собак. Серый отбежал на закат солнца и вернулся. Он улегся у ног Волка и смотрел на него тоскливыми влажными глазами минуту, две, три. А потом встал и медленным шагом, опустив голову и хвост, побрел в Волчью долину.
«Это Серый прощается, – понял Волк. – Волки уходят на закат солнца. Но почему? Волки ведь всегда ожидают оленьи стада и уходят вместе с ними».
Он пошел к вождю. Вождь нахмурился, выслушав молодого воина.
– Плохо, – сказал вождь. – Боюсь, что олени не пройдут по землям Птиц. Боюсь, племя останется на зиму без пищи.
– Но, может, волки ошибаются? – еще сомневался Волк.
– Хорошо бы, – покачал головой вождь.
Но напрасно вглядывались они в ночную тьму. Сигнальные костры так и не зажглись.
– Часть мяса Птицы, конечно, выменяют у Лохматых, – прикидывал вождь. – Но у Лохматых его тоже немного. Плохо шли олени в этом году. А к Береговым после ссоры и соваться нечего.
– Птицам тесно, мало дичи. Надо искать новые охотничьи земли, – нерешительно заговорил Волк.
– Где? – с досадой спросил вождь. – Вождь уже говорил Волку – нет свободных земель поблизости.
– А за страной Огня?
– Разве Волк уже знает путь через страну Огня?
– Волк узнает.
– Вот когда узнает, тогда и поговорим.
Вечером Волк завел разговор с молодыми охотниками.
– Олени не пришли, будет голод, – сказал он, подсаживаясь к костру. – Нужно искать новые охотничьи земли. За страной Огня много земель, много дичи.
– Волк, наверное, уже был за страной Огня? – спросил Лис. Волк растерялся. Он понимал, что разговоры с вождем, Серым Медведем, Белой Совой – это только разговоры и предположения. Молодые охотники не пойдут за ним, если не увидят доказательств.
– Духи сказали Волку, – решился он. – Во сне.
– Ах, во сне! – ухмыльнулся Лис. – Лису тоже снилось, что пошел дождь из кеты! Но что-то не было такого дождя.
Лис с недовольной гримасой посмотрел на безоблачное небо.
Но большинство молодых воинов прислушались к словам Волка и закивали головами. Они привыкли верить снам, считая, что душа, покинув спящее тело, скитается по свету и видит многое, чего не видит ее хозяин – тело.
– Что ж, можно сходить, – прервал затянувшееся молчание Ворон. – Есть там дичь или нет, а идти надо. Больше идти некуда: вокруг или Береговые, или Лохматые, или совсем чужие племена. Ворон пойдет с Волком. – И он положил на плечо Волку руку.
– Опасно, – пробормотал, почесываясь, Тюлень. – Шаман говорил: слуги Каменного Хозяина пускают к себе только шамана. Каменный Хозяин убьет Птиц.
– Серый Медведь ходил, – возразил Волк, – и остался жив.
– Серый Медведь ходил недалеко, – сказал Тюлень.
– Лис тоже пойдет с Волком, – вдруг поднялся Лис. – Может, рыбный дождь идет там? Интересно бы посмотреть.
– Рысь с вами, – негромкий мелодичный голос Рыси потерялся в поднявшемся шуме.
Рыси давно уже хотелось снять каким-нибудь подвигом позор несчастного похода за каланами. Особенно перед Кайрой, которая с тех пор, казалось, не замечала его.
– И Тупик пойдет, – отозвался мальчишка из-за спин молодых охотников. – Тупик ходил с шаманом и знает путь в страну Огня. Правда, только с краю, – добавил он, подумав. – Очень далеко шаман не заходил.
– Чтобы разведать путь, хватит, – сказал Ворон.
– Хорошо, – кивнул Волк. – Собирайтесь и ждите Волка. Волк вернется через несколько дней.
Волк спешил и на этот раз дошел до долины горячих столбов за четыре дня. Полдня он следил за долиной и еще четыре дня добирался обратно в стойбище.
– Можно идти, – сказал он молодым охотникам, которые его уже ждали. – Горячие водяные столбы сказали Волку, что Каменный Хозяин отдыхает.
И они отправились в путь. Сначала шли по хорошо утоптанной тропе, по которой ходили многие люди племени. Потом тропа стала узкой, едва заметной, и, наконец, совсем исчезла в обломках скал и каменных россыпях.