Гренадер
Шрифт:
Александр Александрович, ставший у нас Александром III, здесь оставался просто Великим князем, но женат был так же на Дагмаре Датской. А цесаревич Николай женился на ее старшей сестре, Александре. Это получается он ее у Эдика номер семь увел? Забавно. У обоих братьев подрастали дети - штуки по три-четыре... или даже больше, установить точное количество я не смог.
Вот, в общих чертах, и все, что удалось понять об этом мире из парочки вчерашних газет.
Надо было думать, что делать дальше. В Питер надо двигать, это понятно, но поезд сразу отпадает - если и хватит денег на билет, то Фрица все равно в него не засунешь. Или на товарняк попробовать вписаться? Как-то же они тут лошадей перевозят. Нет, наверное, все же лучше своим ходом. Куда мне теперь торопиться? До города километров двести - на коне дня за три-четыре доберусь, а ночевать в лесу мне привычно. Можно и в деревнях останавливаться, думаю, пустят на постой. Но сегодня, пожалуй, никуда уже не поеду, устал... не физически - морально. Лучше в поселке заночевать, и завтра со свежими силами двинуть.
– Скажи-ка, милейший.
– Снова потревожил я буфетчика.
– Где здесь переночевать можно?
Очень непривычно было обращаться к незнакомому человеку, который к тому же старше меня раза в два, на "ты". Но надо было поддерживать господский имидж. Неловкость немного скрашивало то, что я сначала строил фразу в голове, чтобы невзначай лишнего чего не ляпнуть. Возможно, получалось немного коряво, но со временем, думается, буду ботать по здешней мове не затрудняясь.
– Так у меня остановитесь, ваше благородие. Места много - один живу.
– Мигом сориентировался мужик.
– Возьму недорого.
Понятно, собирается отбить обратно хотя бы часть денег. Но я не против. Зачем еще что-то искать? А с ним контакт уже налажен.
– Договорились. И раз уж я к тебе на постой встаю, давай знакомиться.
Меня уже начали напрягать все эти "благородия" да "милейшие", поэтому я решил выяснить, как все-таки мужика зовут.
– Федор я, Кузьмин.
– Вот и хорошо, а я буду Олег Игоревич Засекин.
В ответ на мое имя, Федя как-то переменился в лице. Где это я прокололся? Может, господам не принято представляться? Или фамилия здесь чем-то известна? Впрочем, бессмысленно голову ломать. Потом как-нибудь вызнать попытаюсь.
– Вот что, Федор, подскажи, как к магазину пройти?
Закупаться в дорогу завтра с утра буду, но надо к ценам присмотреться. Вообще ведь без понятия, что здесь почем - недолго и накосячить...
– Да прямо напротив мелочная лавка есть, неужто не заметили?!
– Просмотрел как-то...
– Буркнул я.
– Ладно, пойду прогуляюсь, за конем присмотришь?
– Не сомневайтесь, ваше сиятельство! Может его пока в конюшню отвести?
– Хорошо, давай в конюшню.
Вот я уже и "сиятельство", точняк что-то с фамилией не то... По семейным преданиям, в пращурах у меня действительно князья Засекины затесались (как, к слову, и казаки), но сама фамилия не то чтобы громкая. Прадед, после революции, ее даже менять не стал, хотя о своем происхождении помалкивал и умудрился записаться железнодорожником. Или здесь как-то иначе и фамилия известная?
Прихватив для Фрица несколько кусочков колотого сахара, я встал и двинулся на выход.
Лавка и впрямь оказалась через дорогу, и даже не совсем мелочная - вполне себе небольшой универсамчик. Продукты, скобяные изделия, инструменты... Лари с мукой, мешки с зерном, сундуки еще с чем-то... Керосинки, самовары, посуда, письменные принадлежности, рукоделие... Всего не перечислишь. Товар лежал, висел и валялся просто везде!
Запинаясь о мешки и какую-то сельскохозяйственную утварь, я немного побродил между стеллажами. Ценники были далеко не на всем, но все же присутствовали и, судя по ним, полученная за нож сумма в три рубля оказалась не маленькой, хотя и солидной ее, конечно, не назвать. Продукты стоили очень дешево, самыми дорогими были, так называемые, колониальные товары - перец, кофе, чай и шоколад. Из вещей прилично стоили металлические изделия и одежда, почти все остальное продавалось буквально за копейки.
Кстати, ножик, взамен утраченного, неплохо бы прибрести. Попросив продавца представить весь ассортимент, я выбрал понравившийся - натуральную финку. Нет, не классический финский "пуукко", а русский "сучок", который лавочник назвал артельным ножом. Кованый клинок с небольшим понижением обуха, вощеная рукоять из березового капа с характерным выступом - этим самым сучком, и вместо гарды латунное кольцо. Отличная вещь! Куда там китайской поделке. К ножу шли простые, кожаные ножны, длиной чтобы рукоять утапливалась до половины. Ценное приобретение тут же удобно устроилось у меня за голенищем.
Закончив, на сегодня, с покупками я потопал обратно к вокзалу, а там сразу двинул в буфет. Федор, как и предполагалось, никуда не делся.
– Забыл спросить, ты когда освободишься?
– Поезд пройдет, и через час сменяюсь. Но могу вас прямо сейчас домой отвести.
– Не надо, подожду. Поезд когда будет?
– Без четверти восемь должен.
– А сейчас сколько?
Федор важно достал из жилетного кармана часы на цепочке и щелкнул крышкой.
– Половина седьмого, ваше сиятельство.
Не бедствует, я смотрю, буфетчик - часы здесь не всякому по карману, неудивительно, что он за выкидуху так ухватился.
– Нормально, почитаю пока. Газеты есть еще? Любые пойдут.
– Как не быть, найдем.
– Неси, и чайку мне потом сообрази. Бутербродов, пожалуй, тоже... с икоркой.
Готовых бутеров не было, но на полках присутствовали банки с красной и черной икрой, на которую я и нацелился.
Заметив, что Федя немного напрягся, добавил:
– Считай, что я уже у тебя на постое. Все вместе потом посчитаешь.
Мужик моментально оттаял и сразу предложил:
– Так может еще с балычком?
– Делай. Но для начала, по паре штук с икрой.
– Строго распорядился я, после чего с головой погрузился в газеты. Федор периодически подтаскивал мне чай и бутерброды, которые я наворачивал не отрываясь от прессы, а когда начало темнеть, предупредительно поставил на стол керосиновую лампу.
От чтения меня оторвал далекий паровозный гудок. Я отодвинул газеты и, следом за пассажирами, которых вместе с встречающими набиралось всего-то человек десять, отправился на платформу посмотреть на прибытие поезда - паровоз для меня зверь не слишком привычный.
Окутанный паром, раздирающий мглу яркой фарой, гудящий и пыхтящий паровоз действительно производил впечатление. Вот он начал притормаживать, подходя к платформе, затем аккуратно подтащил состав к вокзалу и, наконец, совсем остановился. На платформе началась суета с посадкой и высадкой. А я не торопясь двинулся вдоль перрона, посматривая в окна вагонов.
Неожиданно, мое внимание привлекла какая-то возня в самом конце состава. Фонари горели только у вокзала и края платформы терялись в темноте, поэтому рассмотреть, что там происходит было сложно. Я заинтересовался и прибавил шагу. Подойдя ближе, кое-что разглядел и еще наддал, потому что творилось нечто нехорошее - у остановки последнего вагона, три человека тащили куда-то в сторону от путей, четвертого. Помогают подвыпившему приятелю? Что-то совсем не верится! Стоит прояснить. В силу характера, я не имею привычки обходить такие ситуации стороной. А при моих габаритах, одного вида частенько бывает достаточно для благополучного разрешения большинства подобных проблем. Но в этот раз вышло по-иному...