Грешница
Шрифт:
Когда Кора снова вынырнула на поверхность, оказалось, что она сидит на стуле в комнате, стены которой окрашены светлой краской. Было здесь еще несколько стульев, в центре – два письменных стола, на которых между пишущей машинкой и телефоном громоздились груды бумаг. Это раздражало. Кора с удовольствием навела бы тут порядок. Она подумала, можно ли спросить у полицейских разрешения на это.
Младший стоял у двери, Берренрат – у большого окна, на котором ютились два комнатных растения. В помещении было еще достаточно светло, из-за чего у Коры заболели глаза, а взять очки она забыла. Справа от цветочного горшка
Кто-то должен срочно позаботиться о растениях. На них даже смотреть жалко. По всей видимости, они простояли весь день под палящим солнцем – на листьях были коричневые пятна. Да и земля наверняка высохла настолько, что превратилась в порошок.
– Послушайте, господин Берренрат, – сказала Кора, – нужно убрать цветы с подоконника. Они плохо переносят солнечные лучи. А еще им, наверное, нужна вода. Можно я на них посмотрю?
Казалось, Берренрат растерялся, однако спустя несколько секунд нерешительно кивнул.
У стены возле двери стояла тумбочка с мойкой. На ней – старая кофеварка, в чайничке которой образовалась отвратительная коричневая пленка. Наверное, ее никогда толком не мыли. Рядом с кофеваркой стоял использованный стаканчик из-под кофе. Кора тщательно его вымыла, а затем взяла чайничек и хотела вымыть и его.
– Оставьте, – произнес Берренрат. – Сядьте на место, пожалуйста.
– Ну послушайте, – запротестовала Кора, – вы же позволили мне полить цветы. А стакан был грязным. Что такого в том, что я его вымыла?
Берренрат вздохнул и пожал плечами.
– Мне все равно, можете позаботиться о цветах, но мыть посуду не ваша задача.
– Ну, что ж, нет так нет, – сказала она, – я хотела как лучше.
Наполнив стакан водой, Кора подошла к окну. Земля действительно была очень сухой. Поставив стакан на подоконник, Кора перенесла оба цветка на письменный стол, незаметно поправила два стула и собрала кое-какие бумаги в аккуратную стопку, чтобы появилось немного свободного места и стол выглядел опрятнее. Затем принесла стакан и полила землю.
Полицейские с недоумением наблюдали за ней, когда она во второй раз наполняла стакан водой.
– Им это было необходимо, – пояснила Кора, снова садясь на стул.
Наверное, с минуту в комнате стояла тишина. Кора пыталась собраться с мыслями и настроиться на то, что будет дальше. Допрос! Она по кинофильмам знала, как это происходит. Признание – для полицейских это самое важное. Поэтому в ее случае допрос ни к чему, она ведь уже во всем призналась. Наверное, ее слова просто нужно занести на бумагу и подписать. Странно, что никто этим не занимается. Кора снова обратилась к Берренрату:
– А чего вы, собственно говоря, ждете?
– Уполномоченных сотрудников, – отозвался он.
– А вы не уполномочены?
– Нет.
Она попробовала очаровательно ему улыбнуться, но из-за разбитого лица получилось не очень.
– Послушайте, это же глупо. Полицейский есть полицейский. Мне было бы приятно, если бы вы с этим покончили. Запишите то, что я сказала. Я подпишу, и вы сможете пойти домой.
– Лучше дождемся уполномоченных сотрудников, – сказал Берренрат. – Они должны прийти с минуты на минуту.
Конечно же, они не скоро явятся. Кора часто видела в кинофильмах, что подозреваемого заставляют помариноваться, чтобы ослабить его сопротивление. Вот только она не понимала, зачем эту меру применять к ней. С одной стороны, она не просто подозреваемая, ее вина не вызывает сомнений. С другой, она не собиралась никому усложнять жизнь.
Необходимость ждать раздражала Кору. Она снова невольно стала думать о Гереоне. Что на пляже он вел себя так, словно она была для него совершенно чужим человеком, до которого ему нет никакого дела. Однако Кора понимала своего мужа. Случившееся, должно быть, стало для него шоком. Достаточно было поставить себя на его место, чтобы это осознать. Он ведь вообще не хотел ехать к озеру. За обедом, когда Кора это предложила, Гереон сказал, что сегодня слишком жарко. Да и плавать он не очень любил… А потом Кора за пару секунд разбила его мир на куски. Неудивительно, что потом он на нее набросился, словно обезумев. Интересно, доехал ли он уже до дома? Что рассказал своим родителям? Должно быть, они удивились, когда он вернулся без нее.
Кора живо представляла себе эту сцену.
Удивленные лица. Голос свекрови:
– А где же Кора?
Когда речь заходила о семейных вопросах, старик говорил мало. Гереон с забинтованной рукой, держа ребенка, просит, чтобы кто-нибудь помог ему освободить багажник. Мать идет вместе с ним. На улице, где старик их не слышит, Гереон сообщает: «Кора зарезала мужчину».
А потом они будут сидеть в гостиной. Гереон будет рассказывать о случившемся, хотя рассказывать особо нечего. Его мать будет причитать и охать, сокрушаясь о том, что же скажут соседи, когда обо всем узнают. А отец спросит лишь, как это скажется на работе их предприятия и кто теперь будет заниматься бумагами.
Когда дверь наконец открылась, время приближалось к девяти. Образ Гереона и его родителей исчез. В комнату вошел мужчина, на которого Кора обратила внимание на озере. Он ей представился. Она сразу же забыла его фамилию, пытаясь угадать его намерения. Коре хотелось надеяться, что он не станет тратить время на ненужные вопросы.
Но именно этим он и занялся! Сев за пишущую машинку, мужчина потребовал, чтобы она назвала свое имя и фамилии – до замужества и после. Как будто были сомнения относительно ее личности. Потом поинтересовался, сколько ей лет, как давно она замужем, работает ли. Все это не имело к делу никакого отношения. Затем мужчина потребовал данные о ее свекре и свекрови, родителях, братьях и сестрах.
До того как прозвучал вопрос о свекре и свекрови, Кора отвечала неохотно, но правдиво. А потом заявила:
– Мои родители умерли, а братьев и сестер у меня никогда не было!
Мужчина поглядел на растения, стоящие на письменном столе, поинтересовался, любит ли она цветы, не нужен ли ей врач и не хочет ли она кофе. Бросив быстрый взгляд на старую кофеварку, Кора отказалась.
Ей трудно было оставаться сосредоточенной и спокойной. Вопреки ее ожиданиям, дело затягивалось. Мужчина в спортивном костюме пояснил Коре, в каком преступлении ее обвиняют, затем начал говорить о ее правах, повторил то, что уже сказал у озера Берренрат: она имеет право хранить молчание и все такое…