Грешник
Шрифт:
Я так охуенно тверд, что это причиняет боль. Я грежу о ней, когда сплю и бодрствую. Она поглощает меня до такой степени, что я задыхаюсь.
Встряхнув головой, я поправляю член и направляюсь к двери. Сейчас у меня нет на это времени. Я оставляю дверь спальни открытой и выхожу из комнаты в освещенный коридор. На стенах висят большие, дорогие произведения искусства от известных художников, за которые он заплатил миллионы.
С нижнего этажа доносится музыка, пальцами в перчатках я обхватываю деревянные перила и вижу внизу людей.
Все одеты по высшему разряду, как и всегда. Но мой взгляд цепляется за белокурую блондинку.
Мой маленький демон. Элли всегда была единственной. Она не подозревает об этом, но, когда придет время, я дам ей знать.
К ней подходит ее мать, и Элли одаривает ее фальшивой улыбкой.
«Скоро, Элли. Скоро ты будешь поклоняться мне, как дьявол поклоняется своему аду».
По лестнице поднимается мужчина, и я улыбаюсь, когда вижу, кто это. Джекпот.
Я отталкиваюсь от перил и быстро пробираюсь в конец коридора к главной спальне. Я прячусь в тени за открытой дверью и жду.
При звуке приближающихся шагов мое сердце бешено колотится. Я достаю из джинсов пистолет и медленно взвожу его, стараясь производить как можно меньше шума.
Он входит в комнату, и я наблюдаю, как он, насвистывая, проходит мимо кровати «Аляска кинг» в смежную ванную комнату. Под закрытой дверью горит свет, и я подхожу к ней, тихонько поворачиваю ручку и просовываю голову внутрь. Я вижу его у раковины, открывающего бутылочку с таблетками. Виагра.
Блядь, надеюсь, кто-нибудь пристрелит меня, когда мне придется принимать лекарства, чтобы стать твердым.
Положив в рот таблетку, он опрокидывает в себя стакан виски и глотает его. Не знаю, какого хрена он собирается делать с твердым членом в разгар вечеринки, но это неважно.
Когда он поворачивается, чтобы уйти, я вхожу в ванную, поднимаю пистолет и целюсь ему в голову. Он даже не успевает осознать, что сейчас произойдет, когда я нажимаю на курок.
Пуля попадает ему прямо между глаз. Кровь стекает по его лицу на рубашку, и я вижу, как его голубые глаза становятся черными. Из него медленно вытекает жизнь, и на моих губах проступает улыбка. Мне нравится азарт от убийства. Я знаю, что так сказал бы серийный убийца. И хотя я действительно убиваю людей, я делаю это потому, что мне приказывают. Не потому, что я выбираю для пыток случайных людей. Мои задания исходят от вышестоящих. И ты никогда не говоришь «нет». Лорд живет в мире «убей или будешь убит». И не знаю, как вы, но я сделаю все, чтобы выжить. Даже если это означает отнять чью-то жизнь.
Он опускается на колени и падает лицом на белый мраморный пол.
Я наклоняюсь рядом с его телом и достаю мобильный телефон из кармана костюма от Уильяма Уэстманкотта3. Затем вытаскиваю из рюкзака болторезы и, засунув указательный палец его правой руки между двумя лезвиями, отрезаю его. Отбрасываю руку, и из отрезанного пальца вытекает свежая лужа крови.
— Мне это понадобится, — говорю я и, снова открыв рюкзак, достаю небольшую коробку для ланча.
Я кладу в него палец, закрепив пакетом со льдом, а затем расстегиваю молнию на кармане куртки и для сохранности кладу телефон внутрь. На нем есть блок. Примечание для себя: никогда не используй какую-нибудь своего тела для разблокировки телефона. Ее можно легко отрезать и воспользоваться. Даже глаз.
Я вскидываю голову, услышав резкий вдох. Она видит лежащего лицом вниз мужчину, и приоткрывает свои красные губы, чтобы закричать. Зажатый в ее руке бокал с шампанским падает на пол, разбиваясь о туфли.
— Папа…
Прежде чем она успевает договорить, я прижимаю ее к стене рядом с открытой дверью. Зажимаю ей рот рукой и пригвождаю ее к месту.
Большие льдисто-голубые глаза смотрят на закрывающую мое лицо маску. Я никогда не видел ничего более прекрасного. Я мог бы смотреть в них каждую секунду каждого дня. Они никогда не были такими большими; она в ужасе от того, что видит. Меня. Я чувствую, как рядом дрожит ее хрупкое тело, и глаза начинают наполнять слезы. Они великолепны.
Элли моргает, быстро переводя взгляд на труп мужчины, а затем снова на меня. Свободной рукой я достаю из-за пояса пистолет и вдавливаю его ей в ребра. Она стонет, ее ноги подгибаются. Но я убираю руку от ее рта, чтобы обхватить за шею, удерживая ее и ограничивая доступ воздуха.
Ее теперь уже смазанные губы приоткрываются, и я сильнее давлю на пистолет.
— Это наш маленький секрет, — шепчу я, не выдавая своего голоса.
«Она знает меня».
Кивнув, она сжимает мое предплечье, и я ненавижу тот факт, что на мне перчатки, потому что я мечтал о том, чтобы вот так руками касаться ее кожи. Конечно, пока член трахает ее пизду.
— Мне бы не хотелось убивать и тебя тоже, — с этими словами я еще сильнее упираю ей в ребра пистолет, надеясь, что она воспримет мои слова всерьез. Я никогда ее не убью, но точно заставлю пожалеть о том, что она жива.
С ее ресниц скатываются слезы и стекают по щекам, а губы начинают синеть. Ее тело сопротивляется мне, но не так сильно, как я ожидал. Когда Элли прижимается своими бедрами к моим, я наклоняю голову в сторону и знаю, что она чувствует, насколько я тверд.
Я прикусываю язык, чтобы не застонать. Блядь, я знал, что она будет такой. Часть меня всегда знала, что Элли станет моей маленькой грязной шлюхой, как только у меня появится шанс сделать ее своей.
Я отпускаю ее и делаю шаг назад. Она падает на колени, кашляя и захлебываясь рыданиями. Я приседаю перед ней на корточки, откидывая пистолетом светлые волосы с ее залитого слезами лица. Она смотрит на меня сквозь мокрые ресницы, и я представляю, как засовываю в ее тугое горло свой член. Или в ее киску сзади. Заставляю ее кончать, пока она смотрит на лежащего на полу человека, которого я только что убил. Я хочу, чтобы он знал, что однажды она станет моей маленькой грязной шлюшкой, и я собираюсь делать с ней такие вещи, которые вызовут у нее отвращение к самой себе. Я буду управлять ею, как марионеткой на ниточках.
— Пожалуйста…
Я встаю, хватаю ее за волосы и рывком поднимаю на ноги. Она пытается закричать, но свободной рукой я закрываю ей рот и притягиваю к себе. Рюкзак уже у меня на плече, поэтому я прижимаю к ее ребрам пистолет и приказываю сквозь стиснутые зубы:
— Иди.
Элли делает, как ей говорят, поднимает руки и разводит их в стороны, и мы молча проходим через ванную комнату, выходим из хозяйской спальни и идем по коридору мимо всех толпящихся на нижнем уровне гостей к ее спальне.