Грешник
Шрифт:
Я не позволю, чтобы это случилось с Элли. Я сожгу этот долбаный мир, но никому не позволю забрать ее у меня. Я буду любить ее независимо от того, как я ее верну, сломанную или нет.
— Мне на нее насрать, — наконец, отвечаю я на его предыдущий вопрос относительно женщины.
Пусть она достанется волкам. Если это означает, что я смогу вернуть своего маленького демона, то так тому и быть. Я готов пролить кровь, даже если она не моя. Никто никогда не заботился об Элли, так почему я должен заботиться о какой-то суке, которую я даже не знаю?
—
— Тай…
— Она давно ушла, Син. Ты ее не найдешь.
Ебать! Я падаю на диван и, откинувшись назад, закрываю лицо руками. У меня заканчиваются варианты. Не хватает времени. Я знаю Элли. Она будет торчать под кайфом двадцать четыре часа в сутки. В конце концов, она умрет от передозировки. Случайно или намеренно, неважно.
— Иди домой, Син, — говорит мне Тай. — Отдохни немного и хорошенько подумай, прежде чем впадать в иррациональное состояние из-за киски.
Звонит его телефон, и я встаю, собираясь уйти, но тут Тайсон привлекает мое внимание, поднося палец к губам, давая мне знак замолчать. Я хмурюсь, но киваю.
Ответив на звонок, Тайсон включает громкую связь.
— Алло?
— Тайсон, — говорит парень. — Тут кое-что привлекло наше внимание.
Я узнаю голос. Это один из братьев Пик, но не уверен, кто именно. Моя единственная встреча с ними была очень короткой.
— И зачем ты мне звонишь? — спрашивает Тайсон, скрещивая руки на груди.
— Парень, с которым ты приходил на днях.
— А что с ним? — продолжает он.
— Приведи его завтра. Мы хотели бы его увидеть, — говоривший вешает трубку.
Тайсон блокирует свой телефон, а затем смотрит на меня.
— Похоже, у тебя появился еще один шанс.
ЭЛЛИНГТОН
Я стою в бальном зале, не сводя глаз с мужчины в противоположном конце. Я знаю его. Я видела его раньше. Он приходил ко мне домой. Он принес бумаги на подпись, когда Син сказал, что купил для нас дом. Я должна пойти туда и спросить его, зачем он это сделал, если это была ложь. Зачем так напрягаться? Но, как вкопанная, стою на месте. Его голубые глаза смотрят на меня. Ему все равно, что я его поймала. Мужчина подносит к губам фужер с шампанским и делает глоток.
Чья-то рука хватает меня за локоть и вытаскивает из бального зала. Мои ноги не выдерживают, и я спотыкаюсь, но, к счастью, не падаю лицом вниз.
— Господи, да ты под наркотой. Опять.
Это Линкольн.
— Черт возьми, Элли. Ты что, не можешь хоть денек побыть чистой?
Я издаю стон, когда он останавливает меня, разворачивая лицом к себе.
— Что, блядь, ты сказала? — требует Линк, глядя мне в лицо.
Я даже не здесь. «Молли» подействовала, и я пью. Я больше не чувствую во рту его вкуса. Вполне вероятно, что у меня даже текут слюни.
— Хммм? Что ты сказала Сину?
Я моргаю, мои веки тяжелеют, делая все расплывчатым.
Линк поднимает руку, чтобы дать мне пощечину, но она застывает в воздухе
— Что ты себе позволяешь? — рычит Ченс.
Я снова моргаю и понимаю, что рука Ченса обхватывает запястье Линкольна, не давая ему ударить меня. Я даже не вздрогнула, от мысли о боли у меня твердеют соски. Я хочу что-нибудь почувствовать. Хочу, чтобы здесь был Син, чтобы причинил мне боль. Чтобы я умоляла его подтолкнуть меня дальше, чем хочет мое тело.
Линк выдергивает руку и отходит назад.
— У меня разговор с падчерицей.
При этих словах подступает желчь. Утопая в жалости к себе, я забыла, что он женат на моей матери. Я официально трахалась с двумя мужьями моей матери — в то время как они были женаты на ней. Я ужасный человек.
— Почему она под кайфом? — спрашивает Ченс у Линка.
Тот фыркает.
— Потому что она гребаная наркоманка. Ты это знал. Это то, чем она занимается.
Ченс поворачивается ко мне лицом и обхватывает ладонями мои щеки. Я прижимаюсь к его прохладным рукам. Они такие приятные на ощупь.
— Ты в порядке? — спрашивает он.
Меня пробирает смех, и я не могу его сдержать.
— Элли? — хмурится Ченс, слегка встряхивая меня.
— Она в порядке, — огрызается Линк.
Ченс отпускает мое лицо и, подведя меня к креслу, усаживает в него, затем поворачивается к своему дяде
— Какого хрена ты себе позволяешь? Твоя жена здесь, черт возьми.
Я наклоняю голову, их разговор сбивает меня с толку. Она тут? Сегодня вечером я даже не видела свою мать. Может, эта вечеринка и для нас с Ченсом, но мама устроила ее для себя. Для нее это способ показать, что я не пустая трата места в ее жизни. В нашем мире стать Леди — большое дело. Не знаю, когда превращение в рабыню было поводом для гордости.
Линк расправляет плечи.
— У нас был уговор…
— Да, я знаю, в чем он состоял, — перебив его, огрызается Ченс. — Но она еще не моя жена. Так что до этого держи свои руки при себе.
Линкольн прищуривается, глядя на меня, и я улыбаюсь ему. По крайней мере, мне так кажется. Мои губы онемели.
— Син что-то зна…
— Син следит за каждым ее гребаным шагом, — продолжает Ченс, делая шаг назад и проводя рукой по своим темным волосам. Не знаю, на кого он злится — на меня или на своего дядю. — Господи, ты же взрослый мужик. Когда-то ты три года обходился без киски. Подержи свой член в штанах еще недельку, прежде чем испортишь все нам обоим.
Линкольн поправляет воротник и свирепо смотрит на меня, разговаривая с Ченсом.
— Я хочу ее в брачную ночь.
Ченс раздраженно фыркает.
— Я серьезно, Бекс. Она же не гребаная девственница, и ты не будешь там первым. Я хочу ее после свадьбы. Черт, ты можешь быть там и смотреть, но я хочу трахнуть ее до того, как это сделаешь ты. Я заслужил это.
Ченс кивает.
— Да, ты прав. Отлично. Она твоя первая, в ночь свадьбы.
Линк протискивается мимо него и идет ко мне. Наклонившись, он берет меня за подбородок, заставляя посмотреть на него с того места, где я сижу.