Грешники Святого города

Джафримель возвышался посреди разгромленного притона «Таис-той». Блестящий темный плащ лежал на его плечах, как сама ночь. Люцифер стоял напротив. Прекрасное лицо Князя тьмы потемнело и исказилось от гнева. Пальцы Джафримеля сомкнулись на правом запястье Люцифера. Мускулы напряженно вздувались под рубашкой дьявола и плащом демона, когда первый порывался вперед, а второй теснил его назад.

Если бы я не видела это своими глазами, ни за что не поверила

бы, что такое возможно. В конце концов дьявол отступил, вывернув свое запястье из руки Джафримеля. Отступил на пару шагов. Но этого было достаточно.

Аура Люцифера пламенела чернотой, разрушая ткань мироздания. Они смотрели друг на друга горящими зелеными глазами, как будто слова были лишь видимостью, ширмой для настоящего противостояния — поединка одинаковых пламенеющих очей. Вокруг них, меняя текучие очертания, вились два адских пса. Синяя шелковая рубашка Люцифера порвалась на груди, открыв золотистую кожу. Я заметила на ней пятнышко черной крови. Еще больше кровавых пятен было на его шелковых штанах.

Я сумела ранить дьявола.

«Йедо дал мне чертовски хороший клинок! — Сквозь отчаянную боль в голове промелькнуло восторженное изумление, тут же вытесненное другой мыслью, до нелепости всепоглощающей: — Он здесь. Джаф здесь. Теперь все будет хорошо».

Наивно, по-детски, но я в это верила. Если бы мне предложили выбор — оставить моего павшего или быть убитой на месте, я предпочла бы второе. Неважно, каким мерзавцем он недавно себя проявил. Забавно: чудом избежав смерти, я радикально изменила свое представление о том, что можно простить.

Джафримель не смотрел на меня, но его знак на моем плече ожил. Энергия хлынула в меня, взрываясь в желудке, словно туда сунули раскаленную добела кочергу. Кожу под волосами стянуло болью, я чувствовала жжение и кровотечение. Меч тихо звенел, сердцевина клинка светилась яростной белизной, синие рунические знаки соскальзывали с лезвия, окрашивая воздух. Мне удалось поднять его, выставить между собой и дьяволом. Впрочем, Люцифер переключил внимание на свое старшее дитя.

Красные огни притона продолжали мерцать, складываясь в замысловатые узоры, зловещие в отсутствие танцоров.

— Ты мог бы заставить меня поверить… — начал Люцифер.

От его голоса содрогнулся камень, потрескалась штукатурка, на разбитый пол посыпалась пыль.

И снова Джафримель прервал его. Я могла лишь устало дивиться тому, что вижу его, целого и невредимого. Его черный плащ развевался на огненном ветру.

— Хозяин этого города, твой союзник и агент Хеллесвранта, сообщил нам, что ты желаешь встретиться с Данте один на один. Ты хотел заманить ее в ловушку и убить, Князь? Нарушить слово, скрепленное твоим непроизносимым именем? А как же наше соглашение?

На лице Люцифера отразилось удивление, потом раздражение и наконец осторожность. Целых полминуты он пристально смотрел на Джафримеля, и все это время я не решалась кашлянуть, хотя в горле у меня отчаянно першило.

Джаф стоял, сцепив руки за спиной. Вид у него был расслабленный, почти скучающий. Но в глазах горел жгучий смертоносный свет, не уступавший тени теней Люцифера.

Я замерла, схватившись левой рукой за скрученный болью живот, а дрожащей правой сжимая рукоять меча. Часть моего сознания гадала, где же Лукас, но основное внимание сосредоточилось на Джафримеле.

«Если переживу все это, обязательно расцелую его. Но сначала поколочу за то, что лгал мне».

Как только я это подумала, мне стало очень стыдно. Он был здесь, и он противостоял Люциферу. Ради меня.

Он отказался от ада. Он забрал меня в Тоскану, исцелил от последствий психического насилия ка Мировича, защищал от опасностей, о существовании которых я не имела ни малейшего представления. Он был предан мне. На свой манер.

Люцифер принял решение. Языки пламени над разгромленным притоном приобрели четкие угловатые очертания, словно из дьявола выходило внутреннее напряжение.

— Сожалею о том дне, старший, когда я поручил тебе присматривать за ней.

Однако тьма не ушла с его лица, а сгустилась, источая психические миазмы.

Боль в горле стала невыносимой, кашель одолевал меня так, что не было сил сдерживаться.

«Анубис! — взмолилась я. — Прошу, отвлеки их внимание. Они оба сейчас слишком опасны».

Джафримель пожал плечами.

— Что сделано, то сделано.

Его голос звучал чуть выше обычного, словно он передразнивал Люцифера. Или цитировал его.

Князь тьмы стиснул зубы. Одна его изящная кисть сжалась в кулак, возможно, и другая тоже, но мне ее не было видно.

Впервые в жизни мне довелось увидеть, как дьявол лишился дара речи. Я бы открыла рот от изумления, если бы не плотно сжимала зубы, чтобы не раскашляться. Одна рука моя была на раненом животе, в другой сверкал клинок, поющий песнь силы.

Я не могла отвести взгляда от своего падшего, который гордо стоял напротив дьявола.

— Я Князь тьмы, — холодно произнес Люцифер.

— А я был твоим старшим.

Джафримель встретил взгляд Люцифера, и мне показалось, что в воздухе разнесся долгий стон. Мои волосы взъерошил веявший от противников ветер, и я почувствовала, что они насквозь пропитались пылью и кровью. Не только волосы — все тело было в грязи, на мне не осталось живого места. Я не двигалась.

— Я был Убийцей Родичей. Ты сделал меня им, а потом ты сам порвал со мной. Я больше не принадлежу тебе.