Грешники
Шрифт:
– Беременна я не от Кирилла и он знает, - призналась, даже для себя неожиданно. Да, мама сидит тут со мной каждый день, но откровенно мы не разговаривали, я не хотела.
Это так сложно решить - как нам общаться дальше.
Ведь жила столько лет без нее.
– От того, мужчины, который тебе скорую вызвал и мне звонил?
– спросила она осторожно, после паузы.
– Нет.
– Ладно, - она с вопросами приставать не стала, сама задумчиво пожевала яблоко. И негромко сказала.
– Злата, я знаю, что мамой была плохой. Но ведь человек заслуживает второй
Отдала ей сок и откинулась на подушки. Подтянула одеяло к подбородку, из-под полуприкрытых ресниц посмотрела на маму.
Она очень изменилась. Стала такой ухоженной, красивой, словно скинула десяток лет и теперь смотрится моей старшей сестрой.
Наверное, она счастлива была там, в другой стране, раз обо мне даже не вспоминала.
Но вся моя злость ушла куда-то, совсем не хочется вспоминать, ковырять, до причин докапываться и этими мыслями с ума себя сводить.
– Я завтра с утра приеду, что тебе привезти?
– она расставила на тумбочке соки.
– Больничной еды хватает? Может, вкусненького чего-нибудь хочешь?
– Не надо, - отвернулась к стене.
Закрыла глаза, послушала, как хлопнула дверь. Рукой обняла живот и, как всегда, представила Савву и нашу с ним встречу - это теперь моя главная фантазия перед сном.
Дверь снова скрипнула. Я, не открывая глаз, спросила:
– Сумку забыла?
Нехотя повернулась.
И замерла, когда увидела Савву, размашистым шагом рванувшего ко мне.
Глава 81
Это как во сне, что вот он, сидит на моей постели и обнимает меня, вцепилась в него и с жадностью целую в ответ, такой маленькой и хрупкой самой себе кажусь в его медвежьих лапах, его ладони по спине гуляют, стискивают талию, он прижимает к груди.
Задыхаюсь, но поцелуя оборвать не могу.
Мои мечты такими далекими были, нереальными, но он здесь, рядом со мной. Отстранилась на секунду, чтобы убедиться - мне не снится это.
Серые сощуренные глаза, брутальная щетина...
И ведь, правда, этот красивый взрослый мужчина - мой.
Снова потянулась к его губам.
Мы уже несколько минут так сидим. И еще ни слова не сказали друг другу, только целуемся, и мне в его объятиях хорошо, словно это самое правильное место на свете.
– Осторожно, маленькая, - шепнул он, перехватил мою руку. Оторвал взгляд от моего лица и большим пальцем погладил пластырь, которым крепится капельница.
– Это витамины просто, - шепнула в ответ и опять прижалась к нему.
– Как долго, - носом уткнулась в его шею, втянула запах. Незнакомый, тяжелый, - ты только что из...
– Оттуда, - подтвердил он.
– Домой к тебе заехал. Отец сказал, что ты здесь.
– Отпустили?
– от радости сердце сладко замерло, сразу позабыла о всей своей злости на него, он не бросил меня, он со мной.
– Под залог, - ответил он кратко.
Подняла глаза.
– Т-ш, - его указательный палец коснулся моих губ.
– Не нервничай.
Это слово, сказанное его голосом до дрожи приятно, усилием откинулась на подушки и сплела наши руки.
– Врачи говорят, что нужен покой. С мамой моей виделся?
– вспомнила вдруг, что она прямо перед ним вышла и посмотрела на дверь.
– Мама приехала. С наследством.
– Я знаю, - Савва ответил спокойно, без всякого напряжения. Придвинулся на кровати ближе ко мне и удобнее перехватил мои руки.
– Почему мне не сказал, если знал?
– Хотел, чтобы ты сначала согласилась уехать, - он выглядит невыспавшимся, усталым.
Но даже в таком состоянии внушает мне чувство безопасности, все это напряжение, что днями копилось он разрубил в ту секунду, когда в мою палату шагнул, и я теперь уверена: все у нас будет хорошо.
– Тебе нужно оформить академический отпуск в институте, - сказал Савва, большим пальцем поглаживая мое запястье.
– И уехать с мамой. Из страны, - он заметил, что я возразить готова и тут же пресек, голосом надавил.
– Злата. Думай о ребенке. Подготовим документы на твой развод, и ты уедешь. Я разберусь здесь. И через месяц тебя заберу. Обещаю.
– Подожди...
– Не подожду, - отрезал он.
– Злата. Спорить не надо. Или я тебя силой увезу отсюда.
Он говорит твердо, даже жестко, и это так не вяжется с его ласковыми пальцами, что линии выводят на моей руке. И если раньше я на своем стояла, упиралась...
То сейчас он мне шансов не оставляет, сверлит тяжелым взглядом. И, кажется, он, правда, силой увезет меня, если я не соглашусь.
Но неважно. Он, наконец, рядом. И это главное. А месяц я точно вытерплю.
Не сдержавшись, широко улыбнулась и потянула его ближе к себе.
– Понятно, - шепнула ему в губы, языком провела по пухлой верхней, скользнула в горячий рот.
– Так строго.
– Очень строго, - Савва усмехнулся.
Навалился сверху, он на руки опирается по обе стороны от моей головы, раздавить меня боится, такой огромный, сильный, такой мой. Как помешанная, его тело ощупываю, широкую спину и твердые плечи, забираюсь под футболку и ладонями веду по гладкой коже, еще немножко потерпеть.
И мы навсегда будем вместе.
– Соскучился, - он обнял меня, снова поднял, заставляя сесть, и сам, словно мы тысячу лет не виделись, начал щупать, все косточки, под тонкой футболкой.
– Твою мать, Злата, какая худая, - его голос путается в моих волосах, из него огорчение рвется.
– Ты ела сегодня?
– он отстранился.
Вроде бы ела, я уже не помню. Но смотрю на него и чувствую, как во мне зверский аппетит просыпается.
– Там в кафе можно взять внеплановый ужин, - поделилась по секрету.
– Я мигом, - Савва нехотя выпустил мои руки, поднялся, он до дверей пятился, не отрывая он меня взгляда, а я глупо улыбаться продолжила, даже когда он скрылся в коридоре.
Савва
Больницы, больницы, я за всю жизнь столько не толкался по клиникам. Крепкое здоровье плюс стойкое неприятие врачей.