Грешные дела

Рианон Томас

— Делай то, что считаешь правильным, Аврора, — сказал он. Его голос сорвался. — Я буду делать то же самое.

Она кивнула. Его рука упала, и девушка медленно вышла из комнаты.

Второй стражник ждал у двери Авроры, когда они вернулись. Он поклонился, когда они приблизились.

— Я водил принцессу к принцу Родрику, — сказал первый, словно уже заставляя новичка не критиковать его. — Она хотела размять ноги.

— Конечно, — второй протянул свиток. — Я только хотел отдать это принцессе. Письмо с соболезнованиями.

Она протянула руку и автоматически взяла

его. Бумага была грубой под кончиками её пальцев — не та качественная, что использовали в замке. Её горло сжалось.

— Спасибо. Можете возвращаться к своим делам.

Её слова были ясны. Он поклонился, и она наблюдала за ним, пока он не пропал с поля зрения.

Когда она вернулась в свою комнату и замок щёлкнул за её спиной, она открыла записку. Та была написана грубо, нетвёрдой рукой кого-то, кто не привык писать.

" Я слышал о случившемся. Король держит это в тайне, но я слышал. И знаю, как это выглядит, но это не я. Это не связано ни с кем из нас.

Ты не в безопасности в замке. Приходи в таверну сегодня вечером.

Поверь мне.

Т.»

Она вновь и вновь перечитывала записку.

Она хотела верить ему. Он был её другом, пламенем, когда все остальные были холодны и мертвы. Но он предупредил её, что не сможет защитить. Он взломал замок, а потом бежал, когда подошла опасность. Он мог заботиться о ней, но больше заботился о деле. Если бы он должен был принести её в жертву, чтобы получить короля… он мог сделать это.

И Тристан не знал о том, кто вокруг него. Он мог верить, что они невиновны, но это не делало его слова правдой.

Это не меняло того факта, что Изабель мертва из-за этих людей.

Она бросила записку в огонь и потом долго наблюдала, как та гореда.

Глава 24

Аврора спала той ночью, хотя не помнила, когда закрыла глаза. Она проснулась от того, что кто-то молотил кулаками в дверь. Солнце ещё не взошло, бросая прохладное красное свечение на её комнату.

— Кто там? — спросила она. Дверь содрогнулась под силой стука. — Я ещё не одета.

— Король вызвал вас, принцесса, — сказал голос. — Готовьтесь. Мы должны вернуться в тронный зал.

— Король? — с чего бы это королю так рано говорить с нею? Она ощутила укол совести.

— Да, принцесса, — сказал голос. — Пойдёмте, или мы вынуждены будем выбить дверь. Он был очень настойчив.

— Моя горничная не тут. Я должна подождать её.

— Не в это утро, принцесса. Сейчас же.

— Хорошо, — кивнула она, гордясь тем, что голос был спокоен. — Мне нужна минута, — она быстро надела простое платье, пальцами провела по локонам, чтобы расплести узлы.

Толпа стражи ждала за дверью. Они окружили её, когда она вышла в коридор, и повели её.

— Приказ короля, — сказал стражник, что говорил раньше, когда заметил её взгляд. — Для вашей защиты.

— Конечно, —

она сомневалась в том, что это правда.

Король и королева ждали в тронном зале. Родрик стоял в стороне, в нескольких футах от трона. Его лицо было бледным, волосы торчали под смешным углом — если бы он не был столь трагичен. Королева тоже выглядела бледной, но ледяная маска скрывала её эмоции, горе скрылось за порошком и булавками. Лицо короля было красным.

— Ах, Аврора. Хорошо, что ты присоединилась к нам. — он посмотрел на сопровождающую её стражу. — Стефан, пожалуйста, проследите за дверью снаружи. Остальные свободны.

Стража поклонилась и вышла из комнаты, остался только личный королевский конвой, выстроившийся позади трона, чтобы стать свидетелями того, что будет дальше.

— Аврора, — голос короля был почти весёлым. — Подойди ближе, чтобы я мог видеть тебя.

Он не улыбался. Его голос был, как у той весёлой фигуры на празднике, но глаза тверды и холодны, как два камня в лунном свете. Словно потянувшись за словами, Аврора прошла по комнате. Только отзвуки её шагов нарушали тишину. Она остановилась в нескольких шагах от него, руки опустились по бокам, она пыталась держать подбородок высоко, а лицо уверенным.

— Я полагаю, ты понимаешь, почему тут.

— Нет, Ваше Величество, — она отказалась опускаться в реверансе, ведь не понимала, что происходит. — Стража ничего не объяснила.

— Я не думаю, что они должны были объяснять. Уверен, вы помните несчастный случай на банкете. Уверен, помните подозрительные обстоятельства смерти моей дочери.

— Да, — её голос сорвался на этом слове. — Конечно, я помню.

— Не самое лучшее предзнаменование для свадьбы, уверен, согласитесь. Я бы сказал, что мы должны независимо от обстоятельств исследовать некоторые вещи.

— Вы хотите отложить свадьбу?

— Я хочу пояснить ту ночь. Вы должны увидеть, как это выглядит. Ваш побег из комнаты, разговор с певицей, которая только что пришла, в последнюю минуту, когда принесли десерт. Моя дочь съела яд своей собственной вилкой.

— Вы думаете, что… — она замолчала, сглотнула, попыталась не упасть. — Я бы не причинила ей боль. Я бы никогда…

— Ты накормила её ядом! Вряд ли можно утверждать, что ты тут ни при чём.

— Если бы я знала, что оно отравлено, я бы никогда не позволила… — паника наполнила её голос, но король казался непоколебимым. — Почему я должна причинять ей боль? Она была так добра ко мне!

— Не знаю. Это относится ко многим вещам, что ты делаешь. И это довольно удивительное совпадение.

— Кто-то пытался убить меня. Я ничего не делала.

— Ну-ка, — хмыкнул король. — Кто хотел такого прекрасного события, как твоей смерти?

Вопрос был настолько наполнен ядом, так ложен, что Аврора задумалась. Она поняла. Он был тем, кто получит больше всего пользы от её смерти. Это вряд ли приведёт к восстанию народной поддержки. Если она умрёт, бунтовщиков обвинят… Король избавится одним ходом от двух проблем. Любая симпатия к оппозиции пропадёт, он потеряет бремя, которое, возможно, не в силах нести.