Грешные души
Шрифт:
Но было поздно. Тютюка опоздал всего на какую-то микроскопическую долю секунды и выпустил один лишний импульс, который разбудил Таню.
Мат, который изверг Дубыга, был неподражаем.
— Долбогреб! Уродище! Немедленно врубай сон!
Но Таня уже проснулась, причем как раз в тот момент, когда Котов, распяв безвольные руки девушки, был готов свершить черное дело. Ее глаза открылись так широко, так испуганно…
— Удар активного плюса! — взвыл от бессильной злобы Дубыга. — Котов неуправляем! Что ты телишься,
— Не выходит! Мы этого не проходили! Ни короткими, ни длинными! Она не засыпает!
— А-а! Недоносок! — Дубыга перехватил управление, дал мощный импульс и перебросил Танину сущность обратно на дачу Запузырина, так что с Котовым осталась только живая кукла — биоробот с безусловными рефлексами. Впрочем, Котов от активно-плюсового удара резко остыл и, явно парализованный осознанием преступности своих действий, секунду-другую пребывал в замешательстве.
— Тютюка! Лезь обратно… отставить! Сам пойду! — Дубыга исчез, оставив стажера в недоумении. Впрочем, уже через секунду офицер вышел на связь: «Я в объекте. На этот раз не уйдет! Контролируй пограничный слой! Понял?»
В тот самый момент, когда Котов, ощутив, что был всего на шаг от изнасилования, хотел уже отшатнуться от Тани, ее руки замкнулись у него на спине…
— Вот тебе и на… — жарко прошептала Таня, управляемая Дубыгой. — Что же с нашим героем? Ранняя старость, а? Так бурно, по-варварски, взялся за дело, а когда я уже готова была увидеть небо в алмазах — отбой?
— Мне показалось, что ты меня возненавидишь… — пробормотал Котов. — Ты так поглядела!
— А как должна глядеть добыча на зверя? — мурлыкнула Таня. — Добыча знает, что ей не уйти… Ведь ты зве-ерь, хи-ищничек… С чего ты начнешь кушать, а?
В это время Тютюка уловил сердитый приказ: «Чего ты ворон считаешь? Стажер, мать твою за ногу! Работай! Восстанавливай управление Котовым, энергии не жалей!»
— Тут бомж этот валяется… — Владислав обернулся назад. — Ему я, видно, крепко влепил. Не помер бы…
— Да плевать мне на него… — проведя губами по лицу Котова, истомно протянула Таня. — Он мне не нужен… Мне нужен ты, понимаешь?
«Объект управляем!» — радостно доложил Тютюка.
«Молодец! — похвалил Дубыга. — Как там слой, ничего?»
«Да вроде…»
«Смотри, приглядывай, мне надо вовремя успеть, по грани пойду!»
Котов снова приобрел безумный блеск в глазах, жадную силу в руках, которые пустились в порывистую, скоростную пробежку по Таниному телу. У Котова не было никаких человеческих чувств — одни инстинкты.
«Стажер! — позвал Дубыга. — Как там слой? Держишь? У меня что-то сенсорика заработала! Смотри внимательно!»
«Поставить автоматический ограничитель?»
«Нет, тут чувствительность слишком грубая. Он меня выбросит раньше, чем нужно. Я должен дотянуть до конца, до кульминации. Тогда будет естественно, если она потеряет сознание…»
«А не опасно?» — забеспокоился Тютюка.
«Опасно! Но тебе было бы опаснее. Держи контроль! Запомнил? Возврат только в момент оргазма!»
«Чьего?» — спросил Тютюка.
«Его! Моя уже пошла».
Через несколько секунд Таня тихонько, но отчетливо ахнула и судорожно сжала Котова.
«Признаки размягчения пограничного слоя!» — доложил Тютюка.
«Ничего, терпимо… — ответил Дубыга. — Конечно, сенсорика охватила крепко, но ничего… Пока держи контроль!»
Второй крик Тани был громче.
«Командир, есть утончение слоя на двадцать процентов! — предупредил Тютюка. — Опасно! Включить дополнительную энергетику?»
«Отставить… — Тютюке показалось, что телепатический сигнал стал каким-то неясным, расплывчатым. — Тебе надо Котовым управлять, дай лучше ему импульс на интенсификацию действий».
Когда она взвизгнула в третий раз, это было слышно на берегу, где две парочки загорали на песочке.
— А им сейчас хорошо… — протянула Соскина, прищурясь на Эллу. — Это ведь не от щипка, верно?
— Что естественно, то не безобразно, — философски заметил Колышкин. — Они люди…
— А мы — нет? — хмыкнула Элла. — Эх, Андрюша, стихи стихами, а жизнь прекраснее. Может, мы тоже кустик найдем?
— Да я как-то не настроен.
— Может, ты, Лобик, а?
— Не знаю…
— Мужики пошли! — вздохнула Соскина. — То липнут — не отлипают, то морды воротят…
— Что вам, возжа под хвост попала? — проворчал Колышкин. — Лес, озеро, остров… Солнышко греет. Ведь лето — это всего ничего. Может, завтра дожди зарядят и до сентября не пройдут. Просидим весь отпуск в номере: бутыль да карты, музычка да вы…
— Ну и любуйся солнышком! — обиделась Соскина. — Пойдем, Элка, пошляемся. Может, найдем какого-нибудь рыболова нестарого. Хоть одного на двоих…
Оставшись на берегу одни, Колышкин и Лбов очень скоро почувствовали себя тоскливо. Активный плюс у них кончался.
— Эх, надо было бутылку взять! — проворчал Андрей.
— Поехали! Все равно они с острова никуда не денутся, — согласился Лбов, и коллеги по работе, оттолкнув лодку, налегли на весла. Все возвращалось на круги своя… Сомнения уходили…
«Командир! — встревоженно засигналил Тютюка. — Есть прорыв слоя! Протекание сущности на носитель! Экстренный возврат!»
«Идиот! Мне так хорошо…» — отозвался Дубыга, и Тютюка понял: надо действовать. Он лихорадочно врубил новые энергетические каналы, направил мощный луч на место прорыва пограничного слоя, но перестарался. «Тарелка» ничем не могла помочь Дубыге, но бдительно автоматически контролировала энергоактивность Тютюки. «Опасный перерасход! — предупредила она. — Принудительный перевод стажера в пассивно-аккумулирующий режим!»