Грешные игры джентльмена

Хантер Джиллиан

– Я, между прочим, отлично спрятался, – проговорил Альберт. – Но у него, клянусь, инстинкты, как у волка.

– Мне тоже так кажется, – кисло вымолвила Марибелла.

На ее красных губах медленно расползлась улыбка.

– Компаньонка знатной леди… Интересно, это та самая женщина, которую он ждал в экипаже в тот вечер, когда мы встретились? Дьявол! Я ведь сразу поняла, что мы друг другу не подойдем.

– Да он хуже дьявола, – сказал Альберт, пригибаясь, чтобы в него не попал брошенный Марибеллой журнал. – Я едва не сбил с ног двух пожилых женщин, убегая от

него, и чуть не лишился мужского достоинства, перелезая через железный забор, дьявол побери!

Впрочем, все это Марибеллу ничуть не взволновало.

– Ты помнишь, где живет эта женщина? – спросила она холодно.

– Разумеется, помню, – проворчал Альберт. – Но я туда больше не пойду.

– Нет. – Марибелла снова погрузила ступни в таз с ароматной водой. – Я могла бы сама пойти к ней.

Спустя два часа, когда Элоиза пила чай с внушительным куском миндального бисквита в компании Хестона и миссис Барнс, посыльный принес ей записку от лорда Боскасла. Он написал ей, что шпиона так и не удалось поймать, но попросил, чтобы она сама и вся прислуга в доме были начеку – негодяй мог появиться там снова. Элоиза испытала огромное облегчение, узнав, что Дрейк не пострадал в этой бешеной гонке. Но кто же следил за ними? Хорошо, что не Ральф Хокинс. Но исчез ли ее бывший жених окончательно?

– Боже мой! – воскликнула миссис Барнс, положив на блюдце чайную ложечку. – Наконец-то у нас появился добрый друг. Защитник. Покровитель, – многозначительно добавила она.

Потом миссис Барнс с невинным видом посмотрела на Элоизу, которая продолжала есть миндальный бисквит, делая вид, что не понимает, на что намекает миссис Барнс.

Сердцем Элоиза хотела принять предложение Боскасла. Однако разум подсказывал ей, что, изменив своим принципам, она получит одни неприятности. Элоиза надеялась на то, что в один прекрасный день выйдет замуж, но хватит ли у нее сил отпустить от себя Дрейка?

Элоиза все еще обдумывала эту непростую ситуацию, когда спустя три часа перед их домом появился лакей и в присутствии миссис Барнс, Талии и Фредди вручил ей письмо на дорогой бумаге и роскошный букет оранжерейных лилий на длинных стеблях. Элоиза очень обрадовалась цветам, но буквально лишилась дара речи, увидев, что на белой шелковой ленте, перевивающей цветы, закреплено роскошное жемчужное ожерелье.

Письмо было весьма незатейливым.

«Я обошел столько цветочных магазинчиков, что мог бы заполнить цветами целый луг. Я дам тебе время подумать. Дай мне знать, когда примешь решение. Только сделай это как можно быстрее.

Дрейк».

– Что вам пишут? – спросил Фредди, заглядывая в письмо через плечо Элоизы.

Она прижала письмо к сердцу.

– Да так, ничего, – ответила она. И добавила: – Ничего особенного. Преследуя того человека, его светлость побывал в нескольких цветочных магазинчиках.

Миссис Барнс откашлялась.

– И, видимо, он случайно побывал в ювелирном магазинчике, а? – спросила она.

– Жемчуг от Дрейка Боскасла, – тихо промолвила Талия, приблизившись к Элоизе сзади. – Какой

изысканный подарок! Вы только можете себе представить, сколько известных мне женщин будут вам завидовать? Должно быть, он просто ослеплен, увлечен вами. Ох, Элоиза, что же вы будете делать?

Элоиза покачала головой:

– А что, по-вашему, я должна делать?

– Наденьте ожерелье. – Талия взяла из рук Элоизы жемчужное ожерелье и на мгновение приложила его к ее шее. – Вам же нетрудно посмотреть, как жемчуг смотрится на вас, не так ли?

Элоиза едва сдержала улыбку. Похоже, Талия после возвращения все-таки немного изменилась. Элоизе оставалось надеяться лишь на то, что девушка получила определенный опыт.

– Этот жемчуг впитал в себя его страсть! – воскликнула Талия. – Он хорошо бы смотрелся на вашей коже!

– Это непрактично, – прошептала ошеломленная Элоиза. – Подумать только – надевать жемчуг перед сном! Как будто кто-то может полюбоваться им.

Но спустя несколько минут, когда все разошлись по спальням, Элоиза проскользнула в холл и примерила ожерелье. Она внимательно оглядела свое отражение в висевшем на стене треснутом зеркале. Что ж, жемчуг ей шел, это несомненно. А если заколоть волосы наверх и сменить муслиновое платье на шелковое…

«Модная дешевка» – вот как станут называть ее сплетники.

Элоиза задумалась, сможет ли она не обращать внимания на разговоры.

– Школьная учительница или любовница? – размышляла она вслух. – Практичная или недотепа?

– Она будет полной дурочкой, если отпустит от себя такого господина, как лорд Дрейк, – раздался от двери голос миссис Барнс.

Элоиза резко обернулась, покраснев от смущения. Она уже давно заподозрила, что миссис Барнс взяла в привычку прикладываться перед сном к бренди лорда Торнтона и от этого становилась не в меру говорливой. Вот и сейчас миссис Барнс явно была под градусом.

– Разумеется, я не могу принять это ожерелье, – промолвила Элоиза.

Она попыталась расстегнуть замочек, но тот, как на грех, заупрямился и не поддавался ее усилиям. Во всяком случае, справиться с ним Элоиза не могла.

– И не надо давать мне дурных советов, миссис Барнс. Лучше помогите снять с моей шеи этот знак греховности и соблазна.

– Тоже мне греховность и соблазн! – повторила миссис Барнс, приближаясь к Элоизе.

Когда она дыхнула на нее, у Элоизы едва голова не закружилась – запах бренди был столь силен, словно рядом с нею дышал не человек, а огнедышащий дракон.

– Я бы назвала это безопасностью и защитой.

– Так вы советуете мне принять неприличное предложение Боскасла? – вздернув вверх голову, спросила Элоиза.

Миссис Барнс, обычно творившая чудеса своими пальцами, нахмурилась: руки отказывались ей повиноваться.

– Именно так, – кивнула она. – Вот что я вам скажу: лучше быть любовницей богатого джентльмена, чем женой бедняка. Или школьной учительницей, как вы тут называли себя, сами с собой разговаривая.

Миссис Барнс еще ни разу не говорила с Элоизой с такой искренностью. Хорошо хоть Талия не слышала этого разговора, подумалось ей.